Запомните нас такими - [20]
Интересно, сколько еще раз будут напечатаны подобные вещи, скольких редакторов еще смутят тени Шукшина, Казакова, Абрамова, которых очередной автор приведет с собой?!
Конечно, деревенская тема далеко не исчерпана, но читаешь произведения бесчисленных «последователей» — и кажется, что исчерпана!
Я за свою жизнь (как и любой мой ровесник) наблюдал три больших литературных периода. Первый период — до пятьдесят третьего года, с его романами-гигантами, подобными мастодонтам.
Второй период — шестидесятые годы, огромный культурный и литературный «ренессанс», появление целой плеяды ярких, смелых, веселых писателей, «возвращение» Бабеля, Платонова, Олеши, Булгакова, Зощенко. Счастлив был человек, живший и читавший в те годы! Какой интерес к литературе, какие споры — в кафе, в транспорте, в гостях! Именно необычность, талантливость, индивидуальность писателя котировались тогда выше всего!
Потом все это ушло. Все чаще слышал на встречах с читателями: «Какой это Казаков?.. Олеша?.. — детский писатель!». Снова «ушел» Бабель, меньше стали читать Зощенко — ну и других, менее знаменитых, гремевших в шестидесятые годы.
Ну, все естественно, наверно... Другой период. Пришло время «деревенщиков» (хотя открыл эти ворота, несомненно, Казаков). И вот сейчас — четвертый в моей жизни и в жизни моих ровесников литературный период.
Как-то вдруг пропал интерес к технике писателя, к особенностям литературного стиля. О таком и не услышишь сейчас — разве что в разговоре о западном авторе, например о Маркесе.
Всякое явление двояко — сыграли тут свою роль и «деревенщики», сурово отметавшие всяческие «выкрутасы». Но в результате после этого вдруг необыкновенно размножились писатели вообще без стиля, пишущие, как бог на душу положит, по принципу: чем обыкновенней, тем надежней — лишь бы «про то».
Про что? Тут уже — четкий набор «деталей конструктора», свинтить из которых «повестуху» может любой грамотный (а лучше — безграмотный) человек.
Про то, например, как душат нас вещи, как губит душу «эпоха „Жигулей”», про то, как «могут все» деловые люди, подпольные миллионеры... Таких произведений уже сотни: «таланты водятся стайками» (как сказал Олеша), а ремесленники — стаями.
Созданы уже гимны «шмоточно-гастрономическому» потребительству, присыпанные (в меру!) солью необходимого «разоблачительства».
До чего ж симпатичны такие вещи современному потребителю — и читать приятно, и мораль соблюдена!
Нехитрая эта «вещевая и вкусовая» наживка используется даже в произведениях, посвященных вроде бы другому.
В том же сборнике «Современная повесть» напечатан «Производственный конфликт» С. Есина. Повесть вроде бы посвящена производству, новому стилю руководства, но все это выглядит здесь принудительно-скучноватой нагрузкой к сочным рассказам отрицательного героя, «умеющего пожить», — явно на эту наживку рассчитывал автор, прогнозируя читательский успех своего произведения.
Для честного человека рассказы о каких-то «небывалых соблазнах эпохи вещизма» наверняка покажутся мелкими, недостойными внимания — на какого же, спрашивается, читателя рассчитаны подобные наживки?
Что ж — годится, видимо, любой читатель, лишь бы он был «массовым». Почему, собственно, мещанин должен быть лишен приятного ему «чтива»?
С такой же наживкой хорошо идут и вещи как бы крупномасштабные, глобальные — например, о международных заговорах, о происках ЦРУ. Тут вступает в силу такая «сделка»: чем глобальнее, «актуальнее» и «международнее» вещь, тем больше «малинки» может позволить себе автор (и тем больше читателей таким образом привлечь).
И вот ты уже летишь на личном «Боинге» и слегка волнуешься оттого, что в аэропорту тебя ждет встреча с мафией и ЦРУ... но волнуешься лишь слегка, не подавая вида, как и положено супермену.
Желающим «сладко вздремнуть» рекомендую книгу А. Шалимова «Пир Валтасара» (Лениздат, 1986). Здесь читатель найдет все, приобретенное этим жанром со времен Пинкертона, — мелькают фешенебельные отели, рестораны, экзотические острова, шипят ядовитые змеи в корзинках у наемных убийц. Автор понимает, что в чистом виде все это не пройдет — и добавляет «остросовременное». Тут и «седые, поджарые» нацисты, управляющие всем западным миром, и столь модный сейчас в салонах «уход в буддизм». Буквально все, о чем «принято говорить в обществе» (когда не о чем говорить) — все использовано или упомянуто автором: и таинственная Шамбала, и летающие тарелочки, работающие на столь элегантном топливе, как натуральные алмазы. Есть тут непременно и «предупреждение обезумевшему человечеству» (ну, как же без него!) — Земля оказывается... гигантской водородной бомбой. Попробуй тут — откажи в серьезности и проблемности! Но я бы все-таки отказал! Ведь и автор, и читатель, и редактор в глубине души прекрасно знают, что ничто в книге не имеет соприкосновения с реальным положением дел в мире, что все это — путешествие вокруг света по школьному глобусу! В конце книги герой, спасаясь от убийц, собирается изменить облик, но дело это абсолютно лишнее, поскольку никакого облика, так же как и характера, у него нет. Даже имя его через день после прочтения вспоминается с трудом...
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
Новая история о любви и взрослении от автора "Встретимся на Плутоне". Мишель отправляется к бабушке в Кострому, чтобы пережить развод родителей. Девочка хочет, чтобы все наладилось, но узнает страшную тайну: папа всегда хотел мальчика и вообще сомневается, родная ли она ему? Героиня знакомится с местными ребятами и влюбляется в друга детства. Но Илья, похоже, жаждет заставить ревновать бывшую, используя Мишель. Девочка заново открывает для себя Кострому и сталкивается с первыми разочарованиями.
Первый роман Марии Станковой «Самоучитель начинающего убийцы» вышел в 1998 г. и был признан «Книгой года», а автор назван «событием в истории болгарской литературы». Мария, главная героиня романа, начинает новую жизнь с того, что умело и хладнокровно подстраивает гибель своего мужа. Все получается, и Мария осознает, что месть, как аппетит, приходит с повторением. Ее фантазия и изворотливость восхищают: ни одно убийство не похоже на другое. Гомосексуалист, «казанова», обманывающий женщин ради удовольствия, похотливый шеф… Кто следующая жертва Марии? Что в этом мире сможет остановить ее?.
Книга рассказывает об одной из московских школ. Главный герой книги — педагог, художник, наставник — с помощью различных форм внеклассной работы способствует идейно-нравственному развитию подрастающего поколения, формированию культуры чувств, воспитанию историей в целях развития гражданственности, советского патриотизма. Под его руководством школьники участвуют в увлекательных походах и экспедициях, ведут серьезную краеведческую работу, учатся любить и понимать родную землю, ее прошлое и настоящее.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.