Заплати другому - [6]
— Повязки на глазах носят люди, потерявшие глаза. А пираты они или нет — значения не имеет.
Класс опустел, напряжение снялось, и Рубен, подняв голову, взглянул на мальчишку, стоявшего перед учительским столом. Худенький белый мальчик, но с очень темными волосами (возможно, сказывалась латиноамериканская кровь) произнес:
— Привет.
— Здравствуй.
— Что случилось с вашим лицом?
Рубен улыбнулся, что было редкостью для него: он помнил о кривобокости своего лица и испытывал неловкость от этого. Он развернул стул, чтобы мальчик мог сидя смотреть ему в лицо, и знаком предложил ему сесть, что тот проделал без колебаний.
— Тебя как зовут?
— Тревор.
— Тревор… а дальше?
— Маккинни. Я вас обидел?
— Нет, Тревор. Не обидел.
— Моя мама говорит, чтоб я не спрашивал у людей про всякое такое, потому как это их обидеть может. Говорит, ты должен вести себя так, словно и не заметил.
— Как сказать… твоя мама, Тревор, поскольку она никогда не бывала в моей шкуре, того не знает, что, если ты ведешь себя, словно и не замечаешь, я все равно знаю, что замечаешь. И тогда уже странно как-то, что нам нельзя говорить об этом, когда мы оба о том думаем. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Думаю, да. Так, что случилось-то?
— Я был ранен на войне.
— Во Вьетнаме?
— Так точно.
— Мой папка был во Вьетнаме. Говорит, что это адский гадюшник.
— Я склонен согласиться с этим. Хотя сам пробыл там всего семь недель.
— Папка был там два года.
— Ранен?
— Может, легко. По-моему, у него с коленом что-то.
— Мне полагалось бы пробыть там два года, но меня ранило до того тяжело, что пришлось домой отправиться. Так что в чем-то мне повезло, что не надо было оставаться, а в чем-то повезло твоему отцу, что его так не изувечило. Если ты понимаешь, о чем я. — По виду, мальчик не был слишком уверен, что понимал. — Возможно, когда-нибудь я познакомлюсь с твоим папой. Может быть, на родительском собрании.
— Вряд ли. Мы не знаем, где он. А что под глазной повязкой?
— Ничего.
— Как это — ничего?
— Так, словно там никогда ничего и не было. Хочешь посмотреть?
— Спрашиваете!
Рубен снял повязку.
Сколько помнится, никто толком не понимал, что Рубен имел в виду, говоря «ничего», пока не увидел своими глазами. Никто, кажется, не был готов к тому потрясению от «ничего» на месте, где у всех, кого видеть доводилось, был глаз. Голова мальчика слегка отшатнулась, потом он кивнул. С детьми было легче. Рубен вернул повязку на место.
— Жалко, что у вас так с лицом. Только, знаете, всего с одной стороны. Другая сторона смотрится вполне прилично.
— Спасибо, Тревор. По-моему, ты первый человек, одаривший меня таким комплиментом.
— Ладно, пока.
— До свидания, Тревор.
Рубен подошел к окну и глянул на лужайку перед школой. Смотрел, как ученики сходились, разговаривали, бегали по траве, пока не появился Тревор, сбегавший по ступенькам от входной двери. Рубен уже привык в такие моменты готовиться к оправданию, а потому не мог вернуться к столу, даже если бы захотел. Этого он не мог пропустить. Ему необходимо было знать, побежит ли Тревор щеголять перед другими мальчишками своими новыми познаниями. Станет ли собирать выигрыш в споре или рассказывать байки, которые Рубен не услышит, а только сможет вообразить себе со своего НП[4] на втором этаже, лицо у него вспыхивало от воображаемых слов. Однако Тревор на рысях миновал мальчишек, лишь глянув разок-другой на них, не остановившись поговорить ни с кем.
Подошло время начать урок в другом классе. Рубену нужно было встряхнуться, готовясь проделать все это еще раз.
В моем лице нет ничего чудовищного или уродливого. Заявляю об этом с определенной объективностью, будучи, наверное, единственным, кто на нее способен. Я — единственный, привыкший смотреть на него, поскольку я единственный, кто осмеливается открыто разглядывать его в зеркале для бритья.
Мне сделали, в общем счете, одиннадцать операций, чтобы залечить то, что одно время выглядело до жути неприглядно. Место, где у меня был левый глаз, утраченную кость и мышцу под щекой и бровью, аккуратно прикрыли лоскутом кожи, взятым с моего бедра. Я перенес бесконечные пересадки кожи, пластические хирурги вдоволь наколдовались над моим лицом. Лишь малая толика их колдовства нужна была для сохранения здоровья или способности двигаться. Большая часть пошла на то, чтобы сотворить из меня индивида, которого легче вынести при встрече. Окончательным результатом явилось гладкое место, полное отсутствие глаза (будто его и не существовало никогда), огромная потеря мышц и тканей на щеке и шее и явное повреждение нерва у левого уголка рта. Он мертв, если можно так выразиться, и обвисает. Однако после многих лет терапевтического исправления дикции я сумел сделать свою речь вполне понятной.
Так что, в каком-то смысле, людей беспокоит не то, что они видят на моем лице, а скорее то, что они ожидали, но чего не видят на нем.
Еще у меня почти не действует левая рука, которая от последовавшей атрофии стала короче и усохла. Люди, полагаю, редко замечают это, пока какое-то время не пообщаются со мной, поскольку мое лицо норовит оттянуть все внимание на себя.
Бывший танцор и актер Бродвея Билли не выходил из своей квартиры и ни с кем не общался почти десять лет. Люди пугали его, а внешний мир ужасал еще больше, поэтому день за днем он проводил в четырех стенах. И вот на ступеньках его дома появилась десятилетняя Грейс. С тех пор спокойная и тихая жизнь Билли перевернулась: отныне ему придется преодолеть собственные страхи и даже объединиться с соседями, чтобы помочь девочке, чья мать-наркоманка, похоже, совсем не заботится о судьбе дочери. Билли понял простую и очень важную истину: когда тебе плохо, найди того, кому еще хуже, и протяни руку.«Не отпускай» – это трогательная, смешная и жизнеутверждающая история о том, как доброта и смелость маленькой девочки творят чудеса со взрослыми людьми.
Вы никогда не просыпались с ощущением, что в вас живет абсолютно незнакомый вам человек?…Последняя четверть XX века. Тихий, мирный утолок в северной Калифорнии…Однако в жизни преуспевающего молодого человека Майкла Стаба вдруг начинает происходить нечто до такой степени странное, что способно поставить его на грань безумия. Почему Майкла преследуют видения некоего рядового Уолтера, погибшего в годы Второй мировой войны. Почему бывшая невеста Уолтера Мэри Энн узнает в нем своего возлюбленного? Почему Майкл так настойчиво пытается разыскать людей, некогда окружавших Уолтера? И почему, наконец, он влюбляется в Мэри Энн несмотря на почти сорокалетнюю разницу в возрасте?… Почему?«Пурпурное сердце» — это лучший роман последнего десятилетия о любви и верности, о предательстве и умении прощать, о трагедии войны и бездонных глубинах человеческой души, которая никогда не будет разгадана до конца.
Пять лет юная Перл скрывала страшную и печальную правду от Леонарда, своего маленького и беззащитного сына. Пять лет она пряталась и чуралась людей. Но все тщетно. Однажды Перл исчезла, и пятилетний Леонард остался один. Впрочем, не один — с Митчем. Они составляют странную и парадоксальную пару: молодой преуспевающий бизнесмен и пятилетний мальчик, голова которого полна странных мыслей. Вместе им предстоит пройти весь путь до конца, выяснить, что же сталось с Перл и что же сталось с ними самими.«Любовь в настоящем времени» — завораживающий, трогательный и жесткий роман о человеческой любви, которая безбрежна во времени и в пространстве.
Рассел Аммиано опаздывал на работу, когда ему сообщили печальные новости из дома. Но этот неожиданный и тревожный телефонный звонок спас Расселу жизнь. Это случилось утром 11 сентября, тем самым утром, когда были разрушены башни-близнецы и одновременно — судьбы множества людей. Растерянный и ошеломленный, Рассел вынужден отправиться в ненавистный родной город, из которого уехал много лет назад и куда больше не хотел возвращаться. Однако именно там, в самом неожиданном месте, Рассел находит покой, поддержку и любовь.
Виде девятнадцать лет, и она серьезно больна. Каждый из нас, засыпая, знает, что впереди новый день. Вида всю свою недолгую жизнь никогда не была уверена, что очередной день наступит. Ее единственный шанс на спасение – не чудо-таблетка, а новое сердце. Но цена за выздоровление слишком велика: Вида будет жить, только если умрет кто-то другой. Девушка получает столь долгожданный подарок, но рада ли она ему? Вида не знает, как ей быть дальше, как использовать драгоценную возможность начать все заново. Теперь ей предстоит то, чего она не умеет и к чему никогда не готовилась, – жить.
Себастьяну семнадцать лет, но он не похож на своих сверстников. У него нет ни друзей, ни знакомых, и он почти не выходит на улицу — все из-за отца, который ограничил его жизнь стенами их квартиры. И лишь глубокой ночью Себастьян может выскользнуть на улицу, чтобы хоть немного развлечься. Например, прокатиться в метро. Там-то он и встречает девушку…Марии двадцать три, у нее двое детей и муж, склонный к насилию. Мария до смерти боится, что муж узнает, что ее уволили, и вместо работы она катается в подземке.У этих двоих нет иного выхода, как бежать прочь от опостылевшей жизни, больше похожей на тюремное заключение.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.