Заплати другому - [56]

* * *

Горди ходил взад-вперед перед железной оградой, окружавшей Белый дом. Мимо шли туристические пары, таща за руки своих детишек, чтоб подвести их поближе. Проходили полицейские в форме, вглядываясь в лицо Горди, осуждающе качая головой и прищелкивая языком. Осуждать были все горазды. Никому и в голову не приходило молча держать свое мнение при себе.

Пар от дыхания публики клубился в кусачем октябрьском воздухе.

Горди взглянул на часы. Почти десять часов.

В десять часов Волк опоздает ровно на два часа. Горди оставалось лишь догадываться, появится ли он вообще или уже приходил и, увидев опознавательную белую гвоздику и мальца с ней, отправился обратно домой. Или, может быть, ушел и подобрал себе проститутку, женщину. Все, что угодно, лишь бы не идти домой одному. Во всем этом именно такой расклад Горди понимал по-настоящему. После проблеска надежды оказаться вечером в чьей-то компании, едва ли не всякое было бы лучше, чем топать домой в одиночку.

Если бы Волк пришел и душу из него выбил к чертям собачьим за то, что он Горди, а не Шейла, было бы почти лучше. Тогда утром он пошел бы в школу, осторожно трогая языком распухшие губы или сломанный зуб. Он знал бы, по крайности, что что-то произошло. Можно было бы считать себя живым. В школе никто не стал бы его бить, потому как для удовольствия хватило бы вида синяков и ссадин, уже им полученных.

Снова глянул на часы: уже шел одиннадцатый. Придется шагать домой.

Проходивший мимо полицейский пристально всматривался в лицо Горди, как зевака всматривается в место гибельной катастрофы. У копа были темные сальные волосы, зачесанные назад под фуражкой, и широкий нос. «Красив, эдакий мачо на вид», — подумал Горди. Похоже, копу он показался предсказуемо омерзительным, но Горди знал: в подтверждение этого коп не пустит в ход кулаки. Он просто знал. После стольких лет он выучился чуять опасность до того, как та нагрянет. Впрочем, остановить ее он не мог. Просто видел, как та подступает.

— Прошу прощения. Сэр?

— Что? — Коп резко остановился, слегка покачиваясь на мысках.

— Кажется, я застрял здесь без денег на автобусный билет.

— Из кармана вытащили или еще что?

— Да-а. — «О-кей».

— Какого ж рожна расхаживаешь тут? Я за тобой уже два часа слежу. Часом, не вымогательством занимаешься?

— Нет, сэр. Я должен был с приятелем встретиться.

— Потому как, если б я подумал, что ты тут своими услугами торгуешь, я б тебя мигом упек. Кстати, а лет-то тебе сколько, малец?

— Восемнадцать.

— Ну да. А как же. Мне-то какое дело, есть ли у тебя деньги на автобус?

И в этот момент Горди понял, что коп даст ему денег, чтобы добраться домой.

— Просто я подумал, в общем, идти-то далеко. Побить могут, понимаете?

Полицейский повел головой, словно изучая лицо Горди с разных сторон.

— Еще как могут-то. Какого ж рожна не смываешь эту дрянь с лица, если не хочешь, чтоб тебя побили? На. — Он протянул Горди чистый сложенный белый носовой платок, который вынул из кармана рубашки.

Горди послушно взял его и отер лицо, ощущая чувство утраты. Макияж он наложил чертовски близко к совершенству. Смотрелось потрясающе. Он уже сам себе был ненавистен, чувствовал себя без грима уродцем. Темные пятна телесного цвета и черные полосы от туши для ресниц измарали совершенную белизну ткани. Он постарался легко пройтись вокруг глаз. Может быть, хоть что-то от зеленых теней уцелеет.

Горди потянулся было вернуть платок, но коп брезгливо отдернул руки. Горди свернул платок испачканной стороной внутрь и сунул его в карман. Это здорово, что можно было оставить его себе. Никто никогда ему ничего не давал.

— Так лучше?

— Застрелись, малыш, не намного. Все равно на вид рожа бесовская. Вот что. — Полицейский залез в карман форменных брюк и достал три долларовых бумажки. — Поезжай домой. Умойся хорошенько. И чтоб я тебя тут больше не видел.

— Спасибо, сэр, — произнес Горди и на рысях поспешил прочь, чувствуя, как будто что-то согревало его.

* * *

Горди так зажал в ладони билет на автобус, что ногти впились в бумагу насквозь. «Полпути к дому, теперь только не вляпаться». Он смотрел через окно в освещенное помещение бара. Смотрелось притягательно. У него было фальшивое удостоверение личности, впрочем, от другого штата. Захотят поверить — могут поверить.

Женщин внутри он не заметил, но мог и ошибиться. Возможно, какие-то старинные приятели решили собраться на вечерок без жен. Он мог бы убедиться в этом слишком поздно.

Выпить не на что, но, может быть, кто-нибудь его угостит. Горди просто из себя ко всем чертям собачьим выходил, когда один домой возвращался. И без того тошно было домой возвращаться. Можно было бы как следует умыть лицо в мужском туалете и тем уберечь себя от адского бития, какое неминуемо, если отчим не будет спать и застукает его на входе.

В дверях возникли трое мужчин. Вышли на улицу, направляясь к нему. Боже мой, о чем он только думал? Теперь он и в самом деле вляпался.

— Ты что такое, черт побери? — выкрикнул один из мужчин, громче, чем требовалось.

Горди быстро развернулся и поспешил к автобусной остановке. Перестук собственных каблуков эхом отдавался в голове, по сути, он какое-то время вообще ничего другого не слышал.