Записные книжки - [44]

Луна ярко сияла, затмевая звезды, море было совершенно спокойно, если не считать мерной тихоокеанской зыби. Когда мы вошли в гавань Алии, на фоне неба темнели силуэты кокосовых пальм, смутно белел собор, там и сям горели на лодках огоньки — казалось, мы попали в заколдованное царство безмолвия и покоя; я пытался, но не мог подыскать подходящие слова для этой чарующей картины. На ум пришли две случайные строчки, я сам не знал, как и когда залетели они мне в голову: «Да воссияет Иакова лестница от Чаринг-Крос-са до неба».

* * *

Сува. Красивый просторный залив окружен серыми холмами, уходящими в таинственную синь. Возникает ощущение, что там, в далекой, густо поросшей лесами стороне, течет необычная тайная жизнь. И есть в ней, чудится что-то исконно туземное, смутно жестокое. Город тянется вдоль гавани; здесь много каркасных домов, магазинов больше, чем в Алии, но все-таки он чем-то напоминает факторию, которой, вероятно, и был когда-то. Туземцы расхаживают в юбочках лава-лава, майках или рубашках; по большей части это рослые крепкие мужчины, черные, как негры, и с такими же курчавыми, часто выбеленными известью волосами, которым стрижкой придают самые невероятные формы. Встречаются там одетые в белое индусы с бесшумной походкой; туземки носят на шее золотые цепи, на руках браслеты, а в носу кольца. За городом едешь мимо скученных поселений индийцев, а кругом в полях видишь их согбенные спины. На них нет ничего, кроме набедренной повязки, а тела ужасают своей худобой. Климат здесь субтропический, пальмы растут плохо, но есть обширные рощи манго; Сува лишена беспечного блаженства Самоа — здесь все более сумрачно, даже листва тяжелая и темная. Воздух томительно жаркий, тоже тяжкий, и непрестанно льют дожди.

Гостиница «Гранд Пасифик». Это большое трехэтажное оштукатуренное здание, обнесенное со всех сторон верандой. Внутри прохладно и пусто. Там есть большой зал с удобными стульями и постоянно включенными вентиляторами. Прислуживают индийцы, молчаливые и неуловимо враждебные; они ходят в белоснежных костюмах и тюрбанах, но босиком. Кормят здесь отвратительно, зато номера неплохие, чистые и прохладные. Постояльцев мало: представитель компании с семейством, несколько человек, ожидающих свои пароходы, да еще чиновники с других островов, приехавшие на Суву по делу или отдохнуть.

* * *

Синий. Приехал прямиком из Оксфорда, откуда и привез синий кубок — приз по футболу; живет здесь уже пять лет. Сейчас работает мировым судьей на одном островке, где он единственный белый человек. На время судебных каникул уезжает на Суву и там непрерывно пьет. Начинает прямо с утра и к полудню пьян в стельку. Ему нет и тридцати, он невысок, хорошо сложен, до сих пор выглядит спортсменом; у него приятное лицо, держится беззаботно и очень располагает к себе. Волосы стрижены коротко и всегда живописно растрепаны. Глаза голубые, лицо неправильное, но привлекательное. Чувствуется, что это человек славный и добрый, не способный ни на что худое. В душе он еще школьник.

* * *

Директор школы. Ирландец, был на фронте, где получил тяжелое ранение; по выздоровлении его специальным распоряжением направили на Фиджи. В детстве он читал об этих романтических краях и его непреодолимо тянуло туда. Сначала он обрадовался новому назначению, а теперь тоскует, одинокий и разочарованный. Школа его находится примерно в четырех километрах от Сувы, но он ездит туда при любой возможности; во время каникул останавливается в гостинице «Гранд Пасифик» и все время пьет виски с содовой. Лет ему не более двадцати восьми, росту невысокого, у него синие смеющиеся глаза и мимолетная ослепительная улыбка.

* * *

Страховой агент. Высокий пожилой человек с седыми, очень редкими, но аккуратно зачесанными волосами; одевается тщательно, держится прямо и красиво, невзирая на возрастающую тучность. Тридцать лет тому назад в составе театральной трупы он приехал в Австралию, женился на состоятельной женщине и с тех пор перепробовал множество занятий: был и плантатором, и чиновником в правительственном учреждении, и торговцем. Сейчас репутация его подмочена: представителем страховой компании он прибыл в Алию и там прикарманил страховые выплаты. Дорожа своим добрым именем компания вернула клиентам деньги, а он избежал суда только потому, что компания не хотела скандала. Почти все время он проводит в баре гостиницы «Гранд Пасифик», способен долго и помногу пить без малейших признаков опьянения. Благодаря актерской подготовке у него манеры благородного человека — это весьма забавно, если вспомнить, что он едва избежал длительного тюремного заключения.

* * *

Реуа. Река с плоскими берегами, вдоль которых тянутся туземные деревушки и банановые плантации. Дальше вздымаются серые, окутанные дымкой горы. Не знаю отчего, но в здешних безбрежных просторах чудится что-то неуловимо таинственное и грозное. Там и сям по водной глади плывут туземцы в выдолбленных из цельного ствола челноках. В Реуе есть сахарные заводы и замызганная гостиница — одноэтажный домишко; содержат гостиницу толстяк-англичанин с толстухой-женой. Они как две капли воды похожи на владельцев какого-нибудь постоялого двора на берегу Темзы; жена чуть не целыми днями лежит в гамаке на веранде и читает романы.