Записные книжки - [8]

Глаза, которые видели, которые смотрели, были совершенно отличны от глаз как органа зрения, и всё же это были те же самые глаза. Было только видение, глаза, которые видели за пределами времени-пространства. Присутствовало несокрушимое достоинство и мир как сущность всякого движения, действия. Никакая добродетель не касалась его, так как оно было за пределами всех добродетелей и всего, что одобряется человеком. В нём была любовь, которая была вполне смертной, и поэтому оно обладало хрупкостью всех новых вещей, уязвимых, разрушимых, и всё же оно было за пределами всего этого. Оно было несокрушимым, безымянным, непознаваемым. Никакая мысль не могла проникнуть в него, и никакое действие не могло коснуться его. Оно было «чистым», нетронутым — и потому всегда умирающе прекрасным.

Всё это, похоже, воздействовало на мозг; он уже был не таким, как прежде. (Мысль — такая ничтожная вещь, необходимая, но ничтожная.) По этой причине соотношения, кажется, изменились. Как ужасная буря, разрушительное землетрясение даёт новое русло рекам, изменяет ландшафт, вгрызаясь глубоко в землю, так и оно сгладило контуры мысли, изменило форму сердца.

21 июля

Весь процесс идёт как обычно, несмотря на простуду и лихорадочное состояние. Он стал более острым и более упорным. Удивительно, как долго может выдерживать тело.

Вчера, когда мы гуляли по прекрасной узкой долине, по её крутым склонам, затенённым соснами, по зелёным полям, полным диких цветов, внезапно, в высшей степени неожиданно, так как говорили мы о другом, благословение снизошло на нас, подобно нежному дождю. Мы оказались центром его. Оно было мягким, настоятельным, бесконечно нежным и мирным, обволакивая нас силой, которая не знала промахов и была недоступна рассудку.

Сегодня, рано утром, при пробуждении, — изменчивая и неизменная, очищающая серьёзность с экстазом, у которого нет причины. Она просто была здесь. И в течение дня, что бы ни делал, она присутствовала на заднем плане и немедленно, сразу же выходила вперёд в минуты покоя. В ней настоятельность и красота.

Никакое воображение или желание никогда не смогли бы ясно выразить или сформировать такую глубочайшую серьёзность.

22 июля

Пока ждал в тёмной, душной приёмной доктора, то благословение, которое нельзя сконструировать никаким желанием, пришло и наполнило маленькую комнату. Оно было там, пока мы не ушли. Нельзя сказать, ощутил ли это доктор.

Почему происходит деградация? Как внешняя, так и внутренняя. Почему? Время несёт разрушение всем механическим конструкциям; оно изнашивает работой и болезнью организм любого вида. Но почему должна быть деградация внутренняя, психологическая? Помимо всех объяснений, которые может дать умелый мозг, почему мы выбираем худшее, а не лучшее, почему ненависть скорее, чем любовь, почему жадность, а не щедрость, почему эгоцентрическую деятельность, а не открытое, целостное действие? Зачем быть низменным, когда есть парящие вершины и сверкающие потоки? Почему ревность, а не любовь? Почему? Видение факта ведёт к одному, мнения и объяснения — к другому. Видение того факта, что мы идём к упадку, деградируем, важнее всего, а не то, почему и отчего это происходит. Объяснение имеет весьма небольшое значение перед лицом факта, но то, что человек удовлетворяется объяснениями, словами, — один из главных факторов деградации. Почему война, а не мир? Факт таков — мы склонны к насилию; конфликт внутри и снаружи — часть нашей повседневной жизни, жизни честолюбивых устремлений и успеха. Видение этого факта, а не хитроумное объяснение и острое слово кладёт конец деградации. Выбор, одна из главнейших причин упадка, должен полностью прекратиться, чтобы деградации пришёл конец. Желание осуществления, и удовлетворение и скорбь, живущие в его тени, — это тоже один из факторов деградации.

Сегодня утром проснулся рано, чтобы пережить это благословение. Был «вынужден» сесть, чтобы быть в этой ясности и красоте. Позднее утром, сидя на придорожной скамье под деревом, ощутил его безмерность. Оно даёт укрытие, защиту, подобно дереву над головой, чьи листья укрывают от горячего горного солнца и всё же пропускают свет. Всё окружение и все отношения — это такая защита, в которой есть свобода, и поскольку есть свобода, есть и защита.

23 июля

Проснулся рано утром с огромным ощущением силы, красоты и нетленности. Это было не чем-то уже случившимся — переживанием, которое прошло и которое, проснувшись, вспоминаешь как сон, а чем-то действительно происходящим. Осознавал что-то совершенно неразрушимое, в котором невозможно существование чего-то, что могло бы испортиться, деградировать. Оно было слишком огромно, чтобы мозг мог охватить его, запомнить; он мог только механически отметить, что есть такое «состояние» нетленности. Переживание такого состояния необычайно важно; оно было здесь — безграничное, неприкосновенное, непостижимое.

В его нерушимости была красота. Не та красота, что увядает, не что-то созданное рукой человека, не зло с его красотой. Ощущалось, что в его присутствии существует всё самое существенное, и потому оно было священным. Это была жизнь, в которой ничто не могло погибнуть. Смерть нетленна, но человек делает из неё то же разложение, каким для него является жизнь.