Записки женатого холостяка - [9]

Шрифт
Интервал

Телевидение наше — это что-то! Утром, когда надо динамично собираться на работу и хочется чего-нибудь позитивного по всем каналам гонят посиделки с какими-то важными толстыми тётками или третьесортные новости (да я ещё позавчера слышал, что этот улетел туда-то, а тот сделал то-то), густо перемежая всё это рекламой какой-нибудь хрени: «Я из Хермания прибыть, мешок фигни вам привозить..», «Я с кофейным налётом не летаю самолётом…» или «Утром мы не хотели завтракать, и тогда мама сказала: „А ну быстро, жрите, блин!“». В обед что-нибудь по типу модного шоу, где несколько тощих или, наоборот, непомерно жирных тёток под предводительством педиковатого мужика пытаются из домохозяек делать истинных лядей, но тут, как говорится — «Можно вывезти девушку из села, а вот село из девушки — уже никогда». Вечером и того чище — бесконечные сериалы про бандитов, ток-шоу с кучей истеричных баб, обсуждающих на публике свои семейные дрязги (мне и своего цирка хватает) или бодрый доклад о количестве направленных на восстановление в братской стране миллиардов. И тут же — сбор СМСками средств на лечение раковых больных в Набережных Челнах или ремонт сгоревшего где-нибудь в Пермской области дома-интерната для инвалидов. Как говорил профессор Преображенский — «Не читайте за обедом современных газет, от них происходит несварение, а ещё лучше — вообще не читайте!». В общем, товарищи, не включайте телевизор — глубокий депресняк вам будет обеспечен! Возьмите лучше в руки книгу. Я, например, добрался до «Бесов» Достоевского. Четыре-пять страниц и, как бы твой мозг не был загружен, вырубаешься как мёртвый.

Чтобы как-то занять себя и отвлечься от дурных мыслей и самокопания, решил сосредоточиться на бытовых вопросах. Для начала отмыл полы и сантехнику. Тут, во-первых, я сам крайне брезгливый, во-вторых, как-то надо было бы отблагодарить за постой и, в-третьих, любая уборка убивает уйму времени. Когда с натиранием полов и надраиванием унитаза было покончено, отрегулировал дверцы у шкафов, смазал петли на входной двери (противно скрипела) и обрезал засохшие листья и лишние побеги у цветов. Так удалось скоротать пару вечеров.

Следующим этапом было — перестирать всё грязное и заштопать всё рваное, а потом всё вместе отутюжить. Справились ещё за пару дней.

Ура-ура! Пятница! Вечером, с чистой совестью, на дачу! На все выходные! И никуда ездить не надо! Грустно, конечно, в доме. Детские кровати, вещи, так и оставшиеся с того вечера. Футболка сына, шорты дочери, солнцезащитные очки жены… На комоде тюбики с кремом, баночки с лаком для ногтей, зубные щётки в стаканчике… Но я-то, я-то чем виноват? Не уходил к другой бабе, не выносил вещи из дома и не пропадал! Хуже нет, когда не знаешь причины возникновения проблемы — так её решать практически невозможно!

Но, всё равно на даче проще — вышел с утра из дома и, считай, до глубокого вечера можно не возвращаться — работа найдётся всегда. Пресловутые парники, выгребание земли из-за дома, заливка фундамента под опорную стенку, кладка самой стенки из старого кирпича, колка дров и т. д. Пару раз сходил в лес — в этом году небывалый урожай белых грибов! Сына бы сейчас сюда — он грибы собирать любит! Но, увы и ах…

В общем, таким Макаром прожил я целый месяц. Четыре дня в городе выдумывал себе всякие занятия, пытался задавить себя бытом, чтобы отвлечься от своей основной проблемы, а в пятницу уезжал на дачу, где также доводил себя до изнеможения работой. С остервенением парился в бане, ходил в лес и с надеждой ждал начала следующей недели, которая, вот уже точно, должна быть завершающей в моей Одиссее.

В начале сентября брат сообщил, что хочет подселить ко мне соседку. Его падчерица решила начать самостоятельную жизнь, для чего устроилась толи поварихой, толи официанткой в кафешку. Чтобы, значит, учиться в университете и самой себе зарабатывать на обучение. Рабочий день с шести часов, поэтому из пригорода добираться сложно, а тут квартира, можно сказать, пустует. Гнать меня, конечно, никто не гнал, но как-то такое соседство радости большой не доставляло — молодая девятнадцатилетняя вырвавшаяся на свободу из-под крыла родителей девчонка и я, потрёпанный жизнью и загруженный своими проблемами «женатый холостяк». Поразмыслив, пришёл к выводу, что других вариантов, кроме как подаваться в старый родительский дом, в общем-то, и нет. Либо ставить жену перед фактом, что возвращаюсь, но очередного скандала как-то не хотелось — кто-то же должен быть в этой ситуации умным и не провоцировать очередной срач! Таким образом, подсобрав своё барахлишко, уже в третий раз подался «на новые квартиры». В принципе, в родительской квартире для меня всё осталось по-прежнему, как и пятнадцать лет назад — та же комната, те же вещи, всё привычное и до боли родное. Не хотелось приходить обратно вот так вот — разгромленным. Сразу бы начались расспросы, переживания, жаления, советы, проклятия в адрес жены и т. д. Поэтому, сначала пришлось морально подготовить мать к своему приходу. Она, конечно, догадывалась, что у меня уже давно что-то не так, но, то, что это что-то не так именно так, подумать даже не могла! Объяснил происходящее некоторыми недоразумениями, которые в ближайшее время должны решиться и, как мог, успокоил. Ключи от своей квартиры брат всё-таки оставил мне: «Мало ли, что, а так у тебя всегда будет путь к отступлению…». Ну, что тут скажешь? Только — «Спасибо тебе огромное!».


Рекомендуем почитать
Август в Императориуме

Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.


Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.


Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.


Страсти Израиля

В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».


Сень горькой звезды. Часть первая

События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.


Ценностный подход

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.