Записки врача «Скорой помощи» - [3]
Опять участились визиты немцев. Появилось очень много бомбоубежищ. Даже на дачах строят блиндажи и рвы. На окнах белые и серые кресты. Все же стекол побито много. Благодаря крестам осколки не так сильно разлетаются по сторонам: осколки мелкие и острые, как иглы. Ремонтные бригады быстро убирают улицы от осколков.
Рабочие Москвы за ремонтом памятнику Тимирязеву, поврежденного немецкой авиацией.
Москва, 1941 г.
Сегодня один из старших врачей рассказал интересный случай на «Скорой». На Моховой, в верхнем этаже жила глухая и подслеповатая старушка лет 75. Никак не могла усвоить правил светомаскировки. По вечерам всегда зажигала свет. Ни управдом, ни милиция не могли сладить с глухой. Поздно вечером во время ВТ в ее окне снова появился свет. Выстрел в окно. Шальная пуля или часовой для острастки выстрелил. Пуля попала в голову старушке. Вызвали «Скорую». Старушка мертва. Везут в приемный покой. Раздели. Под гримом «старушки» оказался 40-летний мужчина. Этой темой воспользовался писатель А. К. Виноградов в рассказе «Три лампады».
4 часа утра. Только что кончилась ВТ. Выезжаю на окраину города, пострадавшую от бомбежки. Около восьми деревянных домов снесено, еще тлеют бревна, много ям от снарядов в поле. Бездомные сидят на тротуаре на своем убогом скарбе. В бомбоубежищах и нижних этажах обнаруживаем среди трупов шесть тяжелораненых женщин и стариков. Много легкораненых. Размещаем всех по больницам, легкораненых перевязываем на месте, и они с нашими путевками идут пешком в больницу. Мы едем в другой очаг поражения. В трамвайном парке несколько человек пострадало от фаб’а (фугасная авиационная бомба). Так фашисты бомбят «военные объекты».
Два месяца прошло со дня вероломного нападения на нас. Очереди в магазинах за ненормированными продуктами.
10 часов утра. Молодая девушка лет 18–20 вчера ночью упала из окна второго этажа на каменную мостовую. Девушке приснилось или показалось, что ее зовет подруга, и она, «не просыпаясь, выпрыгнула из окна». Ввиду возможной ВТ она спала одетой. Живут вдвоем с мамашей. Мамаша в проходной комнате, а девушка — в задней комнатушке с маленьким, высоко расположенным окном. Спать легли в 11 часов, а в час ночи девушку обнаружили лежащей на мостовой. Осмотр: незначительные ушибы и ссадины. Не может быть речи о падении на камни со второго этажа. По пути я ей рассказываю, как было дело, а именно: легли спать в 11. Тихохенько она вышла в 11. 20, когда мать заснула, на свидание на улицу или скверик. Свидание было короткое — к 12 надо было вернуться домой. Ночь была темная. Бежала и не заметила тротуара, упала, разбилась. А историю всю выдумала. Девушка сознается, но просит маме не говорить.
8 часов вечера. Вызывают «Скорую» и милиция, и пожарная команда. Входим в огромную комнату. В середине комнаты стоит рояль. В углу справа — диван, рядом — стол. На столе несколько бутылок, рюмок, закуски, посуда. Никакой мебели больше в комнате нет, даже стульев. На диване лежит совершенно голая женщина лет 20. Это балерина. Она курит папиросу. Лицо и руки у нее в копоти. В комнате человек 30–40 пожарных, милиции и любопытных соседей, уличных зевак.
Подхожу к Т.
Называет свою фамилию, имя, отчество.
— Сколько вам лет?
— Все равно не поверите, пишите 28 или 35.
— Где у вас ожоги?
— Нет ожогов! Мне показалось, что пахнет гарью, и я вызвала пожарных, а там почему-то вызвали вас.
— Почему вы голая?
— Я у себя дома и мне так нравится.
— А где ваша одежда?
— Вам какое дело?
Начальники милиции и пожарной команды задают ей вопрос, но она им не отвечает, а просто отплевывается — «Тьфу».
Никаких повреждений не обнаруживаю. Психической ненормальности тоже. Легкое опьянение. Начальники извиняются, я уезжаю.
1 час ночи. Молодая женщина лет 25-ти повесилась на спинке кровати. Муж мобилизован. Двое детей эвакуированы со школой. Двое малышей тут, плачут, теребят мать. Опоздали мы. Соседи берут детей, а мы увозим мать на вскрытие.
3 часа утра. На заводе. Ночная смена. Ученице токаря машина оторвала средний палец правой руки. Она огорчена меньше, чем мастер. Он не притворяется. Рвет на себе волосы, говорит, что это его вина. Все ученицы его успокаивают. Он любимый мастер, учитель. Много выучил токарей. «Дядя Петя», — то и дело зовут его ученицы то к одному, то к другому станку. Каждой находит он совет, утешение. Через каждые две минуты забегает он в конторку, где мы перевязываем пострадавшую. «Дядя Петя, вы меня простите, не думала я, что захлестнет мой палец! Дядя Петя, я скоро к вам вернусь!» — говорит она, прощаясь с мастером.
ВТ участились. С вечера над городом висят воздушные заградительные шары.
Упразднили сладкое к обеду.
Темно. Чуть-чуть милиционера не переехали.
8 часов утра. Воскресенье. На квартире лежит без сознания молодой человек лет 28 — студент. Пьян. Выкачиваем из желудка с полведра вина. Приходит в себя. Пьет он потому, что «на войне, на фронте неудачи». Советую ехать самому на фронт.
12 часов ночи. Тихо. Пьем чай. Д-р С. рассказывает, как его друг, старый артист, обнаружил шпиона. Человек этот отмеривал шагами расстояние от подстанции метро до углов улиц. Проделал он это несколько раз. Артист с помощью милиции его задержал и привел в комендатуру, где шпиона разоблачили.
