Записки военного священника - [18]
(Мариенбадский православный храм во имя Св. равноапостольного Вел. Кн. Владимира был известен своим знаменитым фарфоровым иконостасом. Многоцветный эмалево-фарфоровый иконостас явился плодом замечательной работы, проделанной русскими мастерами фаянсового завода в селе Кузнецове, близ Твери. Строительство храма в Мариенбаде началось в 1900 году по проекту русского архитектора Султанова; освящен он был 8 июля 1902 года. Интересная статья об этом храме опубликована в Журнале Московской патриархии (№ 11, 1978).).
Довольно скоро в Мариенбад вошли американские войска, очень быстро после этого закончилась война и, казалось, наступил конец нашей эпопеи. Но это только казалось...
{57}
ГАРНИЗОННАЯ ЦЕРКОВЬ
Что же произошло с походным храмом, организованным нами в Мюнзингене? Имеющиеся {58} источники дают довольно скупые сведения о его судьбе. Свидетельство об этом храме можно, например, найти в упомянутой выше книге о. прот. А. Киселева (Облик генерала Власова. Стр. 138.).:
"Я, как военной священник, шел с Мюнзингенским гарнизоном, отступавшим вглубь Баварии. Со мной была моя семья - жена и двое детей. Идти было очень трудно, т.к. переходы были большие, притом приходилось идти только по ночам из боязни обстрела с воздуха... В день, когда был получен, немецкий приказ изменить направление нашего движения, мы стояли на дневке в районе Фюссена".
Здесь о. Александр получил приказ ген. Меандрова остаться в этом районе вместе с группой больных женщин и детей и войти в контакт с представителем КОНР-а, который, по слухам, находился в Фюссене. Отец Александр попадает в Фюссен, где неожиданно встречается с находившимся там в это время митрополитом Анастасием.
По воспоминаниям A. A. Орлова, именно в районе Фюссена о. Александр, на основании распоряжения ген. Меандрова, предложил Орлову перейти в распоряжение капитана Костецкого, руководителя хора РОА, а подводу с церковным имуществом передать протодьякону о. Павлу. Сейчас весьма трудно восстановить полностью картину происходившего, но, как сообщает Орлов, это распоряжение, как указывалось выше, привело к его временному "отлучению" от храма в предпасхальные и пасхальные дни.
Впоследствии A. A. Орлов все же стоит во главе организации и устройства храма в уже открытом лагере Ландау, в котором американское командование временно сосредоточило военнослужащих РОА. В этом лагерном храме опять служит приезжающий туда о. А. Киселев, появляется там же ныне покойный о. архимандрит Иов. Довольно скоро они {59} отходят от духовного окормления насельников лагеря в Ландау. Им на смену приезжает священник о. Сергий Каргай. В скором времени состоялся перевод всех военнослужащих РОА из Ландау в лагерь Платлинг. Трагедия Платлинга стала известна довольно широко и она выходит за пределы нашей достаточно узкой темы. Отметим только, что A. A. Орлов, тоже попавший в Платлинг, был спасен от насильственной репатриации представителем католиков восточного обряда.
В связи со всем сказанным, я считаю правильным напомнить о весьма важных для понимания обстановки того времени воспоминаниях епископа Нафанаила, относящихся к насильственной репатриации, и опубликованных в 1976 году (Православная Русь, Джорданвиль, №18, 1976.). В них речь идет о спасении от насильственной выдачи 2.000 русских, украинцев и белорусов. В то время это сделали архимандрит Нафанаил (ныне епископ Венский) и иеромонах Виталий (ныне архиепископ Монреальский и Канадский).
Указанная спасательная операция была проведена в оккупированной англичанами зоне Германии, в районе Гамбурга, и была проведена так, что нельзя не согласиться с В. Д. Самариным, написавшим краткое предисловие к указанным воспоминаниям, о том, что это был подвиг. Подвиг, который войдет в историю того страшного времени, в историю эмиграции, в историю нашей Церкви. Материал, о котором мы упоминаем, является превосходной иллюстрацией к творившемуся в то время на свободолюбивом Западе.
{60}
НА ОСТРИЕ НОЖА
Трудное и тревожное время проживания в Мариенбаде довольно быстро подошло к своему концу. Скоро стало известным: американцы отойдут из Чехословакии и она станет "самостоятельной" под эгидой советской армии. Все мы понимали значение происходящего. Но чехи ничего не понимали, радовались и везде и всюду искали фашистов действительных и мнимых. Командование американской армии предупредило о своем предстоящем отходе, и постепенно беженцы всех национальностей, не желающие встречаться с советами, стали перебираться в соседнюю Западную Германию, вернее, в американскую зону ее оккупации. К отъезду постепенно начал готовиться и я.
К сожалению, усиленная советская пропаганда о "возвращении на родину", изменение отношение власти к Церкви, заявления побывавших в Мариенбаде советских пропагандистов, кстати рассказавших, что "батюшки стали у нас самыми уважаемыми людьми", частично сделали свое дело. Среди духовенства пребывавшего в Мариенбаде некоторые духовные лица решили отправиться в СССР. Одни из них, никогда не бывшие советскими гражданами и не жившие на территории СССР, но принадлежавшие к юрисдикции Московской патриархии, без особого для себя риска; другие, подсоветские, охваченные тоской по родине, по оставленным семьям, испуганные непривычным им западным образом жизни, решили попытать "счастье" на родине.
Ее можно рассматривать как одну трагическую повесть, как серию необычного типа рассказов, быть может, как действительные записки офицера фронтовика, прошедшего вторую мировую войну в красной (ныне советской) армии, как литературное произведение, написанное кровью, предсмертным потом, слезами детей, жен и матерей, как, наконец, книгу, описывающую ситуации, которые не сможет никогда придумать даже самая буйная фантазия авторов детективных романов.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Псевдо-профессия — это, по сути, мошенничество, только узаконенное. Отмечу, что в некоторых странах легализованы наркотики. Поэтому ситуация с легализацией мошенников не удивительна. (с) Автор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.