Записки военного советника в Китае - [80]
На другой день в соответствии с планом операции правительственным войскам была дана новая, на этот раз настоящая директива.
Находившиеся в городе небольшие подразделения правительственных войск были 22 мая переведены на
о. Хэнам, и с этого момента Гуанчжоу остался в полном распоряжении мятежников.
20 мая гуансийцы совместно с' 1-й юньнаньской дивизией начали наступление на север против Хунаньской армии.
3-й юньнаньскнй корпус перевел один полк в район дороги Даньшуй—Пиншаньсюй для наблюдения за движением войск Восточной группы. В это время Ху Хань-минь вел переговоры с командиром 3-го юньнань-ского корпуса, надеясь привлечь его на сторону правительства.
Наконец, генерал Ян Си-минь официально потребовал от правительства приостановить продвижение войск Восточной группы к Гуанчжоу.
По-прежнему подозрительно вел себя командир крейсера «Чжун Шань», ежедневно торчавший в штабе генерала Ян Си-миня.
Бронепоезд, который невозможно было использовать в создавшейся обстановке, по приказу Главной квартиры был разоружен. Подвижной состав Северной же-
лезной дороги был переброшен в Шаогуань. Пришло сообщение о том, что войска генерала Фань Ши-шэня перешли в наступление против Тан Цзи-яо.
25 мая из Гонконга вернулся генерал Лю Чжэнь-хуань. В тот же день на совещании высших офицеров своей армии он заявил, что, поскольку правительство настроено к нему враждебно, он будет вынужден открыто выступить против правительства 26 или 27 мая.
Вернувшийся в Гуанчжоу на день раньше генерал Ян Си-минь 26 мая встретился с генералом Тань Янь-каем и попросил его выступить посредником в создавшемся конфликте. На другой день, 27 мая, Ян Си-минь обратился к начальнику полиции генералу У Те-чэну с просьбой вернуться в Гуанчжоу для наведения порядка. При этом главнокомандующий сообщал, что им отдано распоряжение генералу Лю Чжэнь-хуаню немедленно вернуть полицейским властям право сбора налогов в городе.
Генерал Лю Чжэнь-хуань на словах согласился помириться с правительством при условии удаления из него Ху Хань-миня. В тот же день вечером генералы Ян Си-минь и Лю Чжэнь-хуань встретились с Ху Хань-минем и обсудили условия «умиротворения».
Гуанчжоуское правительство предложило генералам Ян Си-миню и Лю Чжэнь-хуаню публично подтвердить свою лояльность. Некоторые члены правительства, в частности Ху Хань-минь, сбитые с толку заверениями мятежных генералов о готовности помириться, усомнились в правильности намеченных решительных мер. Эти колебания отразились в войсках: генерал Чжу Пэй-дэ в Северной группе, а также командующий Западной группой медлили с концентрацией войск вокруг Гуанчжоу, ожидая результатов переговоров.
30 мая наступил перелом. Все, кто пытался урегулировать конфликт мирным путем, окончательно убедились в предательстве Ян Си'-миня и Лю Чжэнь-хуаня. Правительство перехватило секретную переписку Ян Си-миня с главой северных милитаристов Дуань Ци-жуем.
Необходимо было расправиться с мятежными войсками и укрепить положение правительства. В принятии окончательного решения исключительную роль сыграла до конца принципиальная позиция гуандунского комитета Коммунистической партии.
Командир 3-го корпуса Юньнаньской армии уведомил Ху Хань-миня, что его войска уходят из района р. Дунцзян на фронт против Тан Цзи-яо.
Гуанчжоу открыто готовился к бою. Купцы и семьи офицеров выезжали на пароходах на иностранные территории Гонконга и Макао. 1 июня эвакуировались учебные заведения. На территории иностранного сеттльмента в Шамине возводились оборонительные сооружения.
4 июня правительство переехало с о. Хэнам на о. Вампу под охрану курсантов школы. В этот же день хунаньские войска в Шаогуане разоружили 1-й полк 1-й юньнаньской дивизии. Этим событием и начались открытые военные действия.
С точки зрения политической и военной момент для выступления против контрреволюции был выбран очень удачно. Рабочие и крестьянские организации Гуанчжоу, а также национальная буржуазия выразили солидарность с правительством и заявили о своей готовности оказать ему всемерную помощь. Требование решительных мер против мятежников стало всеобщим. Такой поддержки Гуанчжоуское правительство, пожалуй, еще никогда не имело.
В Гуанси генералу Фань Ши-шэню в последних числах мая удалось нанести сильный удар Тан Цзи-яо под Наньнином. На востоке генерал Линь Ху занял выжидательную позицию и пока что отказался от попытки продвижения в северо-западную часть провинции.
Из-за трений между командованием Юньнаньской и Гуансийской армий мятежники упустили выгодный момент и не воспользовались разбросанностью правительственных войск. Они опоздали с переброской к Гуанчжоу 3-го юньнаньского корпуса, чтобы совместными силами разбить Северную группу до подхода войск Восточной группы. Когда они договорились, было уже поздно. Восточная группа настолько приблизилась к расположению 3-го юньнаньского корпуса, что он уже не мог подойти к Гуанчжоу раньше нее. Без 3-го корпуса генералы Ян Си-минь и Лю Чжэнь-хуань не решились начать операцию против Северной группы, они снова заговорили о своей готовности помириться с правительством, пытаясь, таким образом, выиграть время и задержать подход к Гуанчжоу Восточной группы.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)