Записки военного контрразведчика - [17]

Листовка НТС (Из архива М.Я. Овсеенко)

Листовка мятежников (Из архива М.Я. Овсеенко)

Военный отдел НТС готов был платить главарям банд по 15 тысяч марок за каждого советского солдата, если его удавалось вывезти на Запад. При этом интерес для НТС представляли здоровые пленные при условии последующего их использования во враждебных целях.

Только одних листовок антисоветского характера, особенно Народно-трудового союза, других подобных организаций, бандформирований, исполненных от руки, в окружении наших войск разбрасывалось тысячи штук. Изменилась и тактика их распространения. Если в 1980-1981 гг. листовки разбрасывались преимущественно в окружении советских военных объектов, то в последующие годы нашего нахождения в Афганистане противник стремился повысить надежность их доведения до советских военнослужащих путем личного вручения в процессе контактов, подбрасывания непосредственно в наши транспортные средства и на территорию военных объектов. При разгроме одной из баз мятежников было обнаружено более пяти тысяч спичечных этикеток с карикатурными лозунгами антисоветского содержания. Вместе с ними были и разного рода брошюры, красочно оформленные буклеты, спички с соответствующими этикетками.

Во Франции был изготовлен миллионным тиражом фальсификат газеты «Красная звезда», также распространенный в Афганистане. В телевизионной передаче по НТВ 13 января 2013 г. о гибели в Голландии российского гражданина Далматова прошел сотрудник организации «Врачи без границ» С. Шустер, который, согласно этому ролику, имел прямое отношение к изданию в Париже указанного фальсификата. В массовом количестве, бесплатно и по бросовым ценам, распространялись наркотики. Имел место факт засылки в большом объеме магнитофонных кассет «Общероссийского монархического фронта». И где его откопали?

Объем вещаний радиостанций «Голос друзей из Исламабада», «Свободный Кабул», «Свободный Афганистан», «Свободная Украина» достигал 60 часов в сутки.

Надеюсь, читатель убедился, какие мощные силы и средства были задействованы для разложения личного состава наших войск. Должен отметить, что эффективность всех этих мер была эфемерной. Тем не менее, отдельные их мероприятия следует взять на вооружение. Закономерен вопрос, а что мы предпринимали в ответ? К сожалению, почти ничего. Фокус внимания отделов наших соединений по спецпропаганде был направлен в другую сторону.

Второй справа тележурналист Михаил Лещинский. В центре советник афганской военной контрразведки генерал-майор А.В. Новожилов и М.Я. Овсеенко (справа)

В Кабуле я был знаком и часто видел только одного постоянного журналиста – Михаила Лещинского, который был ограничен в своих действиях и правах. Ничего о так называемой афганской оппозиции, находившейся в Пакистане, о том, что она собой представляет, о вмешательствах внешних сил во внутренние дела ДРА, о подчиненных им бандформированиям на территории Афганистана, об их тактике, обращении с пленными советскими и афганскими военнослужащими и о многом другом не сообщалось. Не появлялись статьи и о наших солдатах и офицерах, не рассказывалось о выполнении ими своего военного и гражданского долга, о гуманитарной и экономической помощи мирному населению, оказываемой шурави. Наш народ не знал ничего этого. У нас «все секретно и ничто не тайна».

Все было отдано на откуп иностранным корреспондентам, находившимся в бандах мятежников. Именно они формировали мнение народов западных стран о «хороших моджахедах» и «плохих русских». Беда заключалась в том, что, вернувшись на родину, наши воины убедились в принятии на вооружение либеральными демократами и чиновниками всей этой черной западной пропаганды, ибо ничего другого о войне в Афганистане они не знали.

Правда, отдельные помпезные сценки передавались в Союз. Мне известна одна их них, потому что касалась меня лично. Как-то во дворце Тадж-Бек командование принимало делегацию руководящего состава ЦК НДПА и Правительства Афганистана. После их встречи, с соблюдением всех процедурных правил, все вошли в здание, а я что-то замешкался. Неожиданно поступило сообщение о том, что к штабу подъехал премьер-министр Султан Али Кешманд. Никого из должностных лиц рядом не оказалось. Мне пришлось снова построить почетный караул и принять другие необходимые меры по организации его встречи. Я не придал этому значения, но оказалось, что этот эпизод передавался по центральному телевидению, о чем я узнал по телефону.

А вот всем известный писатель Александр Проханов был в Афганистане, и не просто в качестве обыкновенного визитера, который, побеседовав с личным составом какой-либо части, тут же отправлялся обратно в Союз. Проханов занимался своей работой, находясь в составе рейдового батальона, непосредственно участвовавшего в ходе боевых действий.

О прибытии писателя в Шинданд особый отдел армии поставил в известность контрразведывательный орган дивизии, при этом были даны и соответствующие рекомендации.

Перед выходом части на боевую операцию, в которой, как обычно, принимал участие и оперативный работник капитан Владислав Михайлович Иванычев из Ленинграда, его начальник рассказал ему, что в составе рейдового батальона будет находиться писатель из Москвы – Александр Проханов. «Обеспечение его безопасности поручается вам». Иванычев возразил: «У меня есть свои обязанности. Не лучше ли будет, если его будет опекать любой другой офицер батальона?» – «Вот вы им и будете. Это довольно деликатное дело. А о том, что вы чекист, пока забудьте и предупредите об этом окружающих вас лиц. Зная, что рядом с ним обычный офицер полка, писателю будет спокойнее, ничто его не будет сковывать. Кроме того, создайте все условия свободного, но безопасного общения писателя с личным составом, постоянно находитесь рядом, особенно в боевой обстановке. И сделайте так, чтобы солдаты и офицеры вели себя поприличнее. Это имидж не только полка, но и 40-й Армии в целом». Иванычев ответил, что постарается выполнить задание.