Записки викторианского джентльмена - [30]

Мне повезло, что в Париже у меня было много знакомых: и французов, и англичан - и, обронив словцо там и сям, я мог набрать немного небольших заказов. Я переводил, печатал гравюры и тому подобное, хватало лишь свести концы с концами, но тогда меня это не огорчало. В этом "тогда" была вся суть. Мне стукнуло двадцать четыре года, а вам, наверное, известно, что обычно происходит с молодыми людьми этого возраста. Они полны грандиозных планов на счет того, чего при всем своем желании не могут себе позволить, сюда относятся, как правило, и матримониальные намерения, требующие чертовски больших средств. Мне было ясно, что в близком будущем мне перестанет хватать тех жалких денег, которые я зарабатывал, и нужно подыскать более серьезную и твердую прибавку к моему маленькому доходу. Влюбись я и задумай жениться, бедность неодолимым препятствием встала бы на моем, пути, разве что моя любимая оказалась бы богатой наследницей, но на это не стоило рассчитывать. И в самом деле, девушка, которой я отдал сердце, была почти так же бедна, как я, и с самого начала своего ухаживания я знал: для того, чтобы дело дошло до чего-то серьезного, я должен ради нас обоих поскорей устроиться работать, или же мне предстоит томиться весь свой век в холостяках.

Изабеллу Шоу я встретил в Париже в конце лета 1835 года - тогда, когда мои доходы и моя карьера были в самом плачевном состоянии, - об этом времени я вам очень обстоятельно рассказывал. Я помню, как впервые ее встретил, но не помню, где и когда это случилось, и вы будете избавлены от утомительных подробностей. Сами понимаете, как и положено такому романтическому малому, я влюбился с первого взгляда и тут же погрузился в вихрь восторга, потеряв способность есть, пить и тому подобное - со всеми прочими симптомами любовной лихорадки. Когда я говорю, что был в восторге от своей влюбленности, я вовсе не хочу сказать что-то циничное или глумливое - мне очень нравилось, что у меня нет аппетита, что я лежу, покуривая, на кровати и предаюсь грезам наяву. Правда, я не мог дождаться, когда нас обвенчают, но в остальном чувство мое не было мучительным, однако ждать, как вы понимаете, было необходимо. Я был совершенно уверен, что сделал правильный выбор, и это служило поддержкой и опорой; вспоминая прошлое, я удивляюсь своей полной убежденности в том, что все в конце концов образуется и что Изабелла и есть та девушка, которая предназначена мне судьбой. Естественней было бы начать с сомнений, не правда ли? Ведь если не считать моего поклонения веймарским красавицам, у меня не было ни знания женщин, ни романтических привязанностей и, по справедливости, мне следовало бы пережить хотя бы два-три увлечения, прежде чем выбирать себе подругу жизни, но нет, я начал с Изабеллы, и никаких предметов нежной страсти до нее у меня не было. Надеюсь, мое признание заденет нежные струны вашего сердца. Рискуя испортить всю историю, предупрежу заранее, еще не доведя дело до женитьбы, что наше счастье оказалось недолгим, поэтому я должен постараться выжать из нашего романа каждую мыслимую каплю чувства. Я не могу перелистать десятки лет безоблачной семейной жизни и указать на лучшие ее страницы, такой жизни у меня не было, поэтому я должен обрисовать яркими красками те несколько лет, которые мы провели вместе, чтобы извлечь на свет божий немногие из выпавших нам скудных радостей. Больше, чем обо всем другом, жалею я о том, что не изведал семейного счастья, долгого, полного и крепкого, я бы не променял его ни на какие деньги, ни на какую литературную славу. Мужчине нужна жена, чтоб возвращаться к ней по вечерам, - по крайней мере, мне она была необходима, и всю жизнь я чувствовал, как сильно мне ее недостает.

Как хорошо, что в 1835 году ни одна из этих мрачных, терзающих меня в 1862 году мыслей даже отдаленно не приходила мне в голову. Впрочем, не говорил ли я на этих страницах ровно противоположное - не говорил ли я, что лучше знать, что тебя ждет впереди? Но как было бы страшно провидеть будущее в ту пору, когда я надеялся иметь десятерых детей, купить дом в городе и дом в деревне и долгими вечерами греться у камина. Я был блаженно счастлив, обдумывая и планируя свою женитьбу, прежде всего зависевшую от работы, которая позволила бы мне содержать мое возросшее семейство, иначе все откладывалось. Наверное, мой энтузиазм был устрашающе велик и, кажется, я до смерти им напугал бедняжку Изабеллу, обрушивая на нее потоки слов и не делая передышек, чтоб дать ей высказаться, - я полагал, что ее мнение в точности совпадает с моим собственным. Боюсь, она была поражена моей скоропалительностью: мы толком не успели познакомиться, а я уже решил жениться, мы еще не поженились, а я без всякого стеснения заговорил о детях - я торопил события, мечтал, чтоб все произошло как можно скорее, и только недавно догадался, что моей бедной детке, возможно, хотелось более неспешного и деликатного ухаживания. Как же я был опрометчив, когда очертя голову ринулся в такое серьезное дело, как брак, ни разу не повременив, ни разу не задумавшись, какой ущерб я причиняю более нежным душам. Не я ли обратил в паническое бегство и утомил мою любимую? Не я ли помчал ее единым духом к алтарю, вместо того чтоб, протянув ей руку, неспешно шагать рядом? Не я ли заставил ее сердце колотиться, а голову кружиться от торопливости, с которой сделал предложение? Да, я повинен во всем этом, но поплатился суровее, чем заслужил.