Записки Видока - [78]

Едва прибыв в казино, Гектор получил приглашение на ужин, и вечером, в ту минуту, когда он входил в залу, ему встретилась Жуанита. Увидев свою жену, все еще прекрасную, маркиз попытался привлечь ее к себе, но напрасно: впервые в жизни она была искренне влюблена. Ее покорил Стефан, чей характер и манеры ей чрезвычайно нравились. Оскорбленный ее отказом, Гектор, схватив свечу, поджег бальный наряд Жуаниты и бежал, воспользовавшись всеобщей суматохой. Фигас и Пьенуар, не упускавшие маркиза из виду, последовали за ним, отыскали и, убив, вернулись в Париж с его бумагами и набитым деньгами портфелем. В это время умер старый герцог. Верный своему плану, Фигас привез мнимого маркиза под родительский кров; старик управляющий, обманутый сходством, признал в нем сына своего господина. Но от связи маркиза с Жуанитой родился ребенок, Генрих, отданный матерью на попечение посторонней женщины; этого ребенка взял к себе верный управляющий Дидье и, думая, что перед ним молодой маркиз, представил ему сына. Таким образом, Пьенуар вынужден был разыгрывать роль отца, что отнюдь не входило в планы Фигаса. Понятно, что вид этого ребенка был ему неприятен; в свою очередь, и мальчик чувствовал антипатию к отцу, антипатию, которая усиливалась следующим обстоятельством: у Гектора де Кандаса на портрете глаза были голубые, тогда как оригинал, прибывший из Парижа, обладал глазами совершенно черными. У маленького Генриха возникли смутные подозрения; он сообщил о них управляющему, но старый Дидье, обманутый поразительным внешним сходством, поспешил разуверить своего воспитанника, сомневаясь в собственных воспоминаниях. К тому же маркиз, ставший герцогом, был так щедр, что Дидье поневоле делался снисходительнее.

В свете Пьенуар играл свою роль превосходно и ловко избежал всех препятствий. В вихре праздников, приемов и обедов он мечтал о дипломатической карьере, в светском обществе снова нашел жену генерала, за которой в свое время волочился в Гамбурге, когда Жуанита, не помня себя от ревности, готова была устроить скандал.

Чудовищный брак

Лора де *** овдовела с год тому назад. Предложить ей руку и сердце было для Пьенуара делом нескольких минут. Все шло как нельзя лучше, тем более что он нашел средство избавиться от молодого Генриха, который по его совету решился отправиться в одно из тех дальних путешествий с познавательными целями, откуда можно и не вернуться. Но Фигас, ужасный Фигас, снова принялся играть в карты и сотнями проигрывал банковские билеты. В сущности состояние Пьенуара увеличилось вдвое за счет состояния его жены. Герцогиня была щедра и притом отличалась изящным вкусом. Ее новый муж расточал тысячи на содержание актрис и, кроме того, устраивал великолепные вечера. Все это привело к истощению казны, и Пьенуару пришлось с помощью Фигаса прибегнуть к займам. В скором времени лжегерцог вынужден был отказаться от своего роскошного образа жизни, потому что его управляющий не мог получать денег от банкиров без подписи герцогини, а ей еще не решались открыть всю истину. Однако следовало что-нибудь предпринять, чтобы выйти из этого тягостного положения. Фигас развязал роковой узел, отправившись к честному еврею, давшему еще прежде 50 000 франков в долг настоящему герцогу де Кандасу. Под двадцать процентов и за подписью герцога жид согласился на новый заем, но ловкий сводник не забывал и о себе и, желая, как говорится, поймать двух зайцев разом, подсунул между векселями герцога фальшивый вексель с его подписью на сумму 100 000 франков, что не ускользнуло от проницательного взгляда хитрого еврея. Но, поскольку Фигас предложил пятьдесят процентов, жид притворился, будто согласен, собравшись в случае неудачи подать жалобу в суд.

Пьер Фигас возвращался от еврея совершенно удовлетворенный успехом своего предприятия, как вдруг у особняка Кандаса два человека подозрительной наружности обратились к нему, назвав Рабуином. Это были Лупар и Габлёр, его прежние товарищи по каторге и соучастники побега.

Тем же самым утром, таскаясь по Парижу, они заприметили Пьенуара, направлявшегося на Елисейские поля; они последовали за ним и, порасспросив о нем у соседей, послали записку с приглашением прибыть вечером в Сите, к воровской маме, содержавшей трактир под вывеской Soleil-noir[32].

Но по неловкости лакея записка попала в руки Генриха, который, предчувствуя неладное, сообщил об этом Дидье. Старик, зная, что его господин в прежнее время нисходил до сношений с людьми всякого рода, усмотрел в этом не более чем напоминание о карточном долге, который требовалось уплатить; к тому же и сама герцогиня получила от одной из своих подруг по пансиону подобную пригласительную записку с указанием того же самого адреса.

Между тем Фигас сообщил Пьенуару о появлении Лупара и Габлёра. Услышав это известие, Пьенуар ужаснулся. «Надо покончить с ворами, — решил он. — Ибо, если они заговорят, мы пропали». Фигас согласился со своим сообщником.

Итак, заранее условившись обо всем и вооружившись с ног до головы, они решились отправиться на свидание.

Воровская мама

Горилла в то время работал в «Черном солнце» вышибалой; он учил уму-разуму упрямых клиентов трактира, но, если те продолжали сопротивляться, содержательница выпускала на них двух бульдогов, челюсти которых могли бы перемолоть железо. Горилла, кроме того, находил время ухаживать за хозяйкой, лицо которой, обезображенное ожогом, было поистине страшно. Что касается ее, то она курила с утра до вечера и каждый день выпивала бутылку абсента. Ее поклонник делал то же самое, но это не мешало ему следить за всеми и всем. Однажды вечером, разговаривая с хозяйкой, он сказал: