Записки тюремного инспектора - [256]

Учащаяся молодежь всегда в этом отношении была интереснее, а теперь она стала еще интереснее, так как только с нею можно поддержать разговор, выходящий из пределов беженских интересов. Скажу, например, что в моей области знаний, то есть в музыке, здесь в Бечее я могу говорить только с учащейся молодежью. Только они, эти девочки и барышни, любят и понимают музыку. Мне могут возразить, что они недостаточно подготовлены, если их удовлетворяет моя обыкновенная, не концертная игра на фортепьяно, но в том-то и ценность, что они прислушиваются без критики не к виртуозности игры, а заинтересовываются самим произведением композитора. У многих есть свои любимые вещи, свой любимый композитор, которого они готовы слушать когда угодно.

Меня поражает всегда, когда я вижу, что девочки 12-13 лет (я не говорю уже о более старших) отлично понимают и чувствуют такие сложные вещи, как произведения Бетховена, Шопена, Рахманинова. Правда, многие из них слышали музыку в детстве у себя дома еще в России, но ведь они были тогда маленькими детьми. И вот эта аудитория дает гораздо больше удовлетворения, чем аудитория взрослых. Я часто говорю им: «Нет, эту вещь я не могу сыграть. Я забыл ее, я отстал». «Но пожалуйста, как-нибудь», - настаивают они. И вот играешь без подготовки, с ошибками. И что же? Аудитория довольна. «Какая прелестная вещь», - говорят они. Вот в этом и заключается музыкальное развитие и понимание музыки.

И как после этого убого звучит критика взрослых, которые слушают не произведения композиторов, а то, насколько бегло играет исполнитель. Да к тому же им и не до музыки. Они поглощены личною жизнью, и их это мало интересует. И... я должен сказать, что в этом отношении воспитанницы стоят неизмеримо выше своего воспитательного персонала, многие из которого откровенно сознаются, что не понимают и не любят музыки.

Есть, впрочем, и такие, которые не хотят сознаться в этом и говорят, что привыкли слушать только первоклассных артистов, а эта музыка их не удовлетворяет. Но все отлично знают, что вся жизнь их прошла в провинциальном городке, куда не только первоклассный музыкант не поедет, но где вообще-то музыку услышать нельзя.

В обществе взрослых людей теперь скучно. Умственный их багаж за время беженства не увеличился, а иссяк. Нового они ничего не приобрели, а живут прежним, то есть тем, что было у них там, в далекой России. Но так как это прошлое становится уже отжившим, никому не интересным, то и эти люди носят отпечаток чего-то отжившего и становятся никому не нужными. Я говорю, конечно, в общем, касаясь главным образом провинции, где люди поневоле опускаются.

У учащейся молодежи этот умственной отсталости нет и не может быть, потому что прошлого у них мало, а живут они тем, что получают, то есть все новыми и новыми познаниями, которые дает им школа. Здесь, в кругу учащейся молодежи, поневоле вспомнишь и «Плач Ярославны», и «Домострой», и комедию, и драму, и классическую литературу. Тут вспомнишь и Пифагорову теорему, и Цицерона, и даже латинские предлоги.

Мне лично приходится, например, очень часто вести с воспитанницами беседу по истории музыки, сопоставляя биографию композиторов с жизнью наших писателей. И я воображаю, какое впечатление я произвел бы в обществе, если бы вдруг я заговорил с кем-нибудь из дам о Достоевском, Тургеневе, философии Гегеля, Канта и попробовал начать разговор о психологии хотя бы детской души.

Между тем учащиеся живут этим, и превосходство их в этом отношении не подлежит сомнению. «Вы читали такую-то книгу?» - часто спрашивают меня воспитанницы, и я должен сказать свое мнение, в особенности там, где этот вопрос связан с неподдельным интересом. К счастью, редко мне приходится попадать впросак и ронять себя в глазах своих учениц. И, конечно, с таким вопросом они не обратятся хотя бы к своей классной даме, потому что они отлично знают, что она книг не читает, а все, что учила когда-то, забыла.

Да и уровень знаний их ничтожный по сравнению с теми знаниями, которые как-никак получает теперь наша учащаяся молодежь. Ни логарифмов, ни латыни, ни аналитической геометрии дамы раньше не проходили, да и много другого они не учили. Теперь воспитанницы напичканы этими знаниями и приравниваются по своему научному развитию к мужчинам.

Все это в связи с веянием времени привело современную молодежь к беспощадной критике и, я бы сказал, неуважению к старшим. Кто привел к гибели их Родину? В этом она не отдает себе отчета, но в общем винит старших вообще. И это касается не только русских людей. Я был поражен, когда одна воспитанница, которой еще не было 14 лет, спросила меня, почему теперь так часто сменяются правительства. Неужели люди не могут перестать ссориться? В парламентах даже дерутся. Там же сидят взрослые люди. Как же можно уважать таких людей?

Имена Керенского, Милюкова известно хорошо детям. Над Керенским они смеются, а Милюкова презирают. И это не политика, а критика. И, надо сказать, критика справедливая. Пусть люди ссорятся в Новом Бе-чее - это понятно, но ведь то же происходит в крупных культурных, государственных центрах, говорят девочки. Милюков - профессор... И вот авторитет ученых людей падает. А священники - духовенство. Они не только ссорятся между собою, но даже вводят раскол, отступаясь от православной веры .