Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ, 1914–1916 - [6]
«Враги безнаказанно бьют нас. Поэтому обороняясь мы, надо думать, теряем больше их. При таких условиях думать о наступлении, не имея перевеса в силах, не приходится. В этом трагизм нашего положения; его плохо понимают в России. У нас громадная армия по спискам, но дай Бог, чтобы борющихся из этой массы было бы 40–50 %. И это мало кто знает. А так как борющаяся масса тает, а рабочая и находящаяся сзади не тает, а растет, то окажется – взяв 1 мил. ртов, биться может быть будет 300 тысяч. И все это создалось постепенно».
Обстановка меняется к худшему, и тон записей делается все более и более мрачным: «События принимают трагический оборот. Опасаюсь худшего и не от противника, а от самих себя».
Все больше и больше места занимает в записках состояние тыла фронта:
«15-го августа. В тылу столпотворение и такая гибель невооруженных солдат, что голова кружится. Все это сидит в вагонах днями и распускается, а изнутри страны двигаются новые пополнения, идут новобранцы, мальчишки. Хорошая для них школа для начала?»
«Мы оторвали громадное количество людей от всего. У нас, наверное, на казенном пайке более 5 миллионов, а бойцов, дай Бог, 400–500 тысяч, т. е. 1/10 или и ⅛. При таком отношении успешно войну вести нельзя, даже в том случае если будет не ⅛, а ¼»
К теме беспорядка в тылах добавляется тема наступающего коллапса на транспорте и лавинообразно нарастающая проблема беженцев.
«На железных дорогах полный беспорядок, нарожденный не железными дорогами, а совокупной деятельностью всех. Дисциплины никакой. В деятельности снабжения путаница и противоречия невероятные. Нет власти, нет руководства, а войска без железных дорог, в то время, когда они больше всего нужны, и так нужны, что без них армия будет бедствовать. Гражданская власть действует в вопросах о беженцах наперекор интересам армии. Напрасно несчастных, срываемых с земли, называют беженцами. Они не бегут, а главную массу выселяют. Бедствие сильное и в конце концов обратится против нас. Дороги будут запружены; железные дороги тоже. Эпидемии найдут богатую пищу и распространение.
9 дней жил в этой бедственной обстановке – среди страданий массы стариков, женщин, детей, спасающихся со своим скарбом. Ужасная картина разорения. И это дело неразумия гражданских властей и своеволия военных частей, тоже занимающихся выселением».
«До каких размеров дорастет это бедствие и сколько погибнет человеческих жизней и имущества, и сказать нельзя. Армии придется пережить очень трудное время благодаря новым и очень неудачным мерам по устройству тыла».
С точки зрения Ф.Ф. Палицына, ситуация в августе 1915 года еще не вышла из-под контроля и еще существовали реальные возможности изменить положение коренным образом: «Дела наши не так плохи, нам надо привести в порядок весь тыл, железные дороги, все, что будет в тылу. Надо пересмотреть и сократить те сотни тысяч здоровых солдат, которые бродят под различными наименованиями сзади и могли бы образовать не одну, а две, три армии такой же численности, как и борющаяся… Нехорошо то, что в народе утвердится сознание, что очень плохо, что враг одолевает. А одолевает не враг, а наша беспорядочность и канцелярщина».
Особое внимание уделяет Палицын и проблемам командования и управления войск. Его оценки как человека не понаслышке знающего лично практически весь генералитет империи звучат особенно горько.
«Считаю, что и Ставка очень и очень грешна, и грех этот всею тяжестью ложится на умиротворяющего Янушкевича. Если послушать рассказы, вникнуть в отношения, то кроме абсолютной неподготовленности, как оперативный начальник штаба, он, к великому сожалению, и большой пошляк… Среди всех видов довольствий, понятно, артиллерийское играет первую роль. Мы не предполагали такого расхода, мы не предполагали войны таких размеров. Но первый месяц указал ясно, что должно дать Военное министерство и страна. Сделали ли они что-нибудь толковое и существенное. Вот в этом вся суть. Если сделано, но не вышло не по его вине – прощение. Если не сделано – виселица. Прискорбно одно, никакие кары будущего не помогут настоящему!»
«…М. В. [Алексеев] и Пустовойтенко прямо в отчаянии от работы штаба. То, что я вижу, лишь подтверждает это. Не умеют работать и не хотят, а между тем чванны и с самомнением. Я столкнулся с чинами штаба на дорогах, и если у меня была бы власть, я бы в неделю разогнал главных деятелей и взял бы первых попавших – лучше было бы».
Ф.Ф. Палицын, постоянно соприкасаясь с главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта генералом М.В. Алексеевым, видит, в какое сложное положение поставлен командующий, и более всего переживает, что изменить это положение не в силах ни он, ни командующий, ни даже великий князь Николай Николаевич как Верховный главнокомандующий.
Он пишет:
«Положение главнокомандующего очень тяжелое. Мои чувства и доверие к М.В. вне сомнения. Идеальный начальник штаба, в нем, однако, отсутствуют некоторые данные. Почти всю свою жизнь в должности подчиненного, ему трудно, а за месяц, вижу, очень трудно стать в положение большого начальника. Его природная деликатность мешает ему ставить на место командующих армиями… Как ни всеобхватывающа личная его деятельность, но остается достаточно, и не для одного, а для двух начальников штаба. В этой громадной, личной и, скажу, главным образом организационной работе, большое горе; энергия мысли М.В. ими задавлена. И действительно, когда нужно все создавать, когда нет пополнений, ружей, патронов всех сортов, средств для связи, …когда от кровавых боев войска истощаются и слабеют, а само положение, в смысле главного, их безопасности, безотрадно – думать об операциях трудно».
Во 2 томе воспоминаний Фёдор Фёдорович Палицын описывает события с 1916 по 1921 годы, с момента своего назначения представителем Ставки в Военном совете союзных армий во Франции. Его глазами мы следим за действиями Русского экспедиционного корпуса, операциями союзников во Франции и Салониках, работой правительственных учреждений и военачальников английских, французских и американских частей.Происходит революция в России, новая власть ведет сепаратные переговоры с Германией в Брест-Литовске. Новообразовавшиеся Польша, Украина, Прибалтийские государства преследуют свои интересы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.