Записки судмедэксперта. На основании реальных событий - [73]

Путь жизни и познания

Жизненный путь, так много мы о нем говорим. Одни говорят о предопределенности его, и отсюда — вера в судьбу. Другие говорят о непредсказуемости его. И доказательств правоты и тех, и других предостаточно. Я не стану касаться столь сложного вопроса. Но, одно, следует заметить, что смерть, с которой мне приходилось и приходится сталкиваться постоянно, имеет свои закономерности, познав, которые, мы научились бы в какой-то мере ею управлять. Я понимаю тщетность борьбы с нею, но удлинить ее, естественно, возможно. Когда анализируешь смерть конкретного человека, видишь, как много им проигнорировано, не использовано. Складывается представление, что человек с самого своего рождения провоцирует постоянно смерть. Наверное, потому, что единственное. самое большое и ценное благо — жизнь, человеку дана бесплатно, и он не осознает ее цены.

Все остальное им ценится, во сто крат больше, чем оно стоит, ибо за это он платит деньги. В этом отношении мы уступаем животным. Животное всегда борется за жизнь и добровольно из нее не уходит. И если мы видим стадо китов, выбросившихся на берег, не следует думать о случае массового самоубийства. В мире животных действуют иные законы, при наличии общих с нами черт, и следует подумать и о том, что многое нами не осознано. Жизненный путь различен по продолжительности. У одних он на столько мал, что и жизни, как таковой, еще и не было. Мертвым родился. И сразу же возникает вопрос, следует ли этот случай рассматривать с точки зрения влияния судьбы.

Здесь не судьба, здесь действует чисто человеческий фактор. Мертворожденный — жертва общественных явлений, и не более. Либо он е нужен, и беременность прерывают искусственно, или та, которая должна дать жизнь, не соблюдает всех требований, предъявляемых к беременности. В их число входят и применяемые медицинские препараты, и факторы физического и психического склада. Властные структуры, понимая, какую роль играет рост населения, принимали соответствующие законы. Там, где рост населения не соответствовал условиям выживания, принимали драконовские законы в борьбе с рождаемостью. Напоминаю японский закон третьего ребенка, когда родителям предписывалось убийство детей, если число их превышало двух. И напротив, в СССР, во время правления Сталина, власть боролась с абортами. В структуру этой борьбы были задействована и судебная медицина. И соответственно, создавалась методика определения бывших родов. И я вспоминаю, как на межобластном совещании судебных медиков, выступала зав. кафедрой судебной медицины Курского мединститута, проф. Хижнякова, рекомендовавшая использование методику исследования грудного молока для определения времени родов. Методика была сложна, требовала специального оборудования, консервантов, поскольку молоко быстро портилось. Есть ли необходимость в определении бывших родов? Естественно, есть, если речь идет о детоубийстве, похищении, или подкидывании детей, о симуляции беременности и родов. Но, вот вопрос об абортах, я считаю, это личное мнение, вмешательством властных структур в личные права женщины. Следовало действовать не методом силового давления, а исключительно правовым, социально-общественным путем. Запрет производства абортов в условиях медицинского стационара, привел к делению абортов разрешенных и криминальных.

А такое деление сразу рождает возможность материальной заинтересованности некоторых лиц, появление так называемых «абортмахеров». Сколько потрачено сил и средств в этой бесплодной борьбе. Сколько людей подверглись уголовному наказанию Хочется, в связи с этим привести один случай:

Судили за производство абортов старшую сестру хирургического отделения больницы. На скамье подсудимых находилась женщина, сравнительно молодая, приятной внешности. Нет, по ее вине не было причинения вреда здоровью беременных женщин, она проводила механическим путем прерывание беременности (выскабливание полости матки), соблюдая все правила, исключающие возможность инфицирования. Попала она под подозрение в результате доноса заинтересованного лица (не исключен донос любимой подруги). При обыске нашли влагалищное зеркало, расширители Гегара и кюретку. Но, кроме того была обнаружена пачка фотоснимков с изображением хозяйки квартиры в соблазнительных различных позах. Судили ее за производство криминальных абортов, и, как ни странно, за порнографию. В процессе, в качестве обвинителя выступал пом. прокурора Снетков, человек сам по себе достойный, честный, но перешагнувший ту черту, за которой начинают обнаруживаться многие странности. Подсудимая и не отрицала того, что подпольно проводила прерывание беременности. Но по второму пункту обвинения возникли у сторон процесса разночтения. Судья, Старикова Е. Я., поставила передо мной вопрос (я был в процессе в качестве судмедэксперта), явно, не входивший в мои компетенции:

«Как Вы считаете, можно ли считать эти фотоснимки порнографией?

Я ответил, как специалист по судебной медицине, я не в праве обсуждать этот вопрос.

Но, если вопрос задан мне, как частному лицу, я отрицаю возможность отнести эту фотопродукцию к порнографии, ибо порнография предусматривает изображение полового акта, с наличием на фотокарточке мужского полового органа!»