Записки судмедэксперта. На основании реальных событий - [48]

А теперь представим такой вариант. Я случайно при этом причинил ему увечье, и ушел от наказания. Как стали бы квалифицироваться мои действия правоохранительными органами? Месть? Ее здесь не было. Ограбление? Тоже нет. Сводил с ним счеты? Но он даже знакомым не был. Вот и появилась бы формулировка инцидента — из хулиганских побуждений.

Попробуем из лексикона исключить ярость, негодование, благородство и прочее, характерные для индивидуума. И тогда следует искать побудительный момент бессмысленности и жестокости в толпе. Ярость толпы стихийна, она не повинуется логике. Ярость безумна, отсюда и страшные последствия ее. Я не стану описывать те случаи, когда толпа буквально растирает по асфальту человеческие тела. Зачем мне говорить о том, что творили толпы людей там, где на развалинах Союза возникали независимые государства.

Отдельно нужно разбирать последствия групп людей, так называемые групповые преступления. И здесь отличаются действия групп в зависимости от возраста. В группах, состоящих из молодых людей, и особенно, подростков. В этих группах преобладает не разум, а эмоции. У каждого имеется желание выдвинуться, обратить на себя внимание. А чем? Если нет данных захватить внимание надолго, пусть это будет и нелепый поступок. Если это удалось, то, возможно, найдутся и те, кто подхватит эту бессмысленную мотивацию. Я не стану останавливаться на фактах массового избиения, уличных драках, когда толчком является крик: «Наших бьют!» Он является самым настоящим побудительным мотивом. Я, наверное, не найду ни одного эксперта, в практике которого бы не было подобных случаев. В каждом из них, если разобраться индивидуально с каждым участником драк, едва ли найдется 10 % желающих драться. Схожее, хотя мотивы и иные, наблюдается при групповых изнасилованиях. Там ведь тоже не было единых сексуальных устремлений, и, едва ли все были без ума от прелестей первого попавшегося объекта посягательств. Вспоминается групповое изнасилование проститутки, семнадцатью молодыми людьми. В совокупности срок заключения был свыше сотни лет. А ведь многие знали ее, как женщину, ведущую развратный образ жизни. К слову сказать, если бы эта была женщина высокой нравственности, вряд ли она осталась бы живой после этого. Или вспоминается на суде группа испуганных подростков, обвинявшаяся в групповом изнасиловании несовершеннолетней. Город отдыхал от трудового дня. Быстро темнело. Район кинотеатра «Родина», созданного из старинной немецкой кирхи и днем не баловал глаз снующими прохожими, по вечерам он становился совсем пустынным. Последний киносеанс проходил при пустом зрительном зале. Сидевшие на нем шестеро подростков, вышли на свежий воздух, но не спешили отправиться домой. Кто-то достал пачку сигарет, они закурили и, перебивая друг друга, комментировали увиденное. Двор кинотеатра был большим, занимая место небольшого кладбища, где в период войны были похоронены сотни немецких солдат. Теперь это двор основательно зарос травой и сорными травами. Одна единственная клумба выглядела на фоне запустения нелепо. По Нижней Садовой улице, на которой располагался кинотеатр, шла одинокая девчонка, лет пятнадцати. Шла она, не боясь, привыкла к этому пути. Город тихий, не слышно, чтобы кого-то встречали. Конечно, холодок одиночества есть, он неприятен, но, что поделать, он присущ всем людям. Когда она поравнялась с входом во двор кинотеатра, оттуда вышли двое ее возраста ребят. Один из них сказал ей: «Идем с нами!» Она не бежала от них, это ее район, она тут всех знает. Но эти ребята не были ей знакомы. Кричать и звать на помощь бесполезно, она и это твердо знает, Да и что они могут ей сделать? Потом один из них отвел ее в сторону и пытался изнасиловать, у него ничего не получалось. Тогда он заставил ее делать ему минет. Она, боясь, выполняла беспрекословно все, что от нее требовали. После чего насильник привел ее к своим друзьям и стал перед ними хвастаться своим первым в жизни сексуальным опытом. Ну, и те, чтобы не ударить в грязь лицом, по очереди совершали тот же подвиг. И все бы возможно так бы и прошло для них благополучно, но на их беду, шел взрослый, который половину из ребят знал. Девчонка ему пожаловалась. Потом был суд, и хотя в то время за извращенный половой акт давали меньший срок заключения, чем за обычный, всем хватило, поскольку это было групповое насилие. Я смотрел на их стриженые под ноль головки и мне было их жаль, поскольку они не знали юридической стороны вопроса, а взрослые их не предупредили, что это за преступление. Жаль еще было и потому, что я не знал ни одного случая исправления тех, кто переступил порог «исправительной» колонии. Элементарная юридическая неграмотность — вот и все!

В большинстве случаев мотив преступления определяется безошибочно, он и служит ориентиром к раскрытию преступления. Жестокие же расправы с жертвой, когда в карманах той остались ценности, делает преступление бессмысленным. Нет мотива, и труден поиск В моей практике встретились таких два случая. Обе жертвы были мужчины среднего возраста. У одного я на теле насчитал 78 ножевых ранений, у второго их число достигало 156. Не было ни местечка на теле, где бы не зияла рана. Я понимал, что смерть наступила после нанесения двух-трех, а поэтому хотел представить то психическое состояние убийцы… и не мог! Месть так не выглядит, она изобретательней. Значит, это была только ярость, ярость внезапная, огромная, соответственно качеству нанесенной обиды. Реальный характер ее был не доступен моему пониманию. Оба убийства не были раскрыты, не было и найдено орудие преступления