Записки судмедэксперта. На основании реальных событий - [38]

«Я хочу, что вы выслушали Виктора Ивановича, потом зададите вопросы, если они у вас найдутся!» — закончил начальник РОВД.

Молодой человек спокойно, словно ему каждый день приходилось выступать перед сотрудниками милиции, начал говорить:

«Я не знаю где была убита Дука, Я так же не знаю, как убивали ее, но знаю, что она убита, знаю кто убивал и знаю примерно, где нужно искать труп. Обо всем этом я узнал совсем случайно месяц тому назад. Я понимаю, что вы скажите, почему я молчал все это время.?

Начну с того, что я живу там, где, чуть ли не половина людей находится в родстве с убийцами, а я там, человек чужой. У меня практически нет друзей. Это общество отвергло меня потому, что я не похож на них, потому что много читаю, потому что говорю о том, в чем они не разбираются. Наверное, поэтому меня на селе считают чудаковатым, даже с какой-то придурью. А кто ж такому поверит. Но вернусь к тому, как и что я узнал.

Совсем случайно я оказался в компании с двумя здорово напившимися мужиками, они нездешние, но прежде, лет шесть тому назад здесь проживали, сюда они приехали в гости, чтобы проведать родственников и друзей. Меня они не опасались, считая за дурачка, поэтому говорили со мной откровенно, даже хвастаясь тем, что они такие особенные, живут в городах и никто не знает, что они когда-то здорово помогли председателю колхоза, а за это тот и отблагодарил их, выдав им паспорта и дав возможность обстроиться на другом месте. Мне, кажется, удалось узнать, где они проживают постоянно, один живет в Мурманске, другой в Сочи. Они, идя со мной из вечеринки, похвалялись, что менты в жисть не найдут Дуки, хоть пусть все село перероют. Мы ее припрятали хорошо, вон там, в овраге. Вот и все, что я знаю.

«Будут вопросы? — спросил начальник милиции.

«Можете показать нам это место? — спросил один из оперов.

«Только овраг, да и то я нарисую вам его, мне появляться с кем-то из вас вблизи села не безопасно» — ответил свидетель.

Потом ему дали бумагу, и он карандашом набросал план местности, набросав схему расположения оврагом и обозначив галочкой тот, где следует искать.

Вооруженные лопатами и щупом группа сотрудников уже много часов подряд, сменяя друг друга, занимались поиском места захоронения Дуки. Практически обследовали весь овраг.

Собирались уже уходить, когда в одном месте щуп легко прошел через слой песка и во что-то уперся. Взялись за лопаты. Песок легко поддавался. Вдруг с лопатой песка были выброшены несколько мелких косточек. Их сложили в пакетик и нарочным направили к судебно-медицинскому эксперту. Было решено до его приезда раскопку прекратить.

Было часов 18, когда ко мне нагрянули «гости» из Никольского РОВД. Мне был вручен пакетик с просьбой определить, кому принадлежат эти кости. Я высыпал косточки на газету. Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать, что это — фаланги пальцев человеческой стопы.

«Тогда доктор собирайтесь, поехали!» — сказал один из них.

Когда я приехал к месту раскопок, то увидел, что здесь собралось 9 милицейских работников. Бригаду возглавлял зам прокурора Ливенского р-на Локшин. Меня это не удивило, я знал, что на период отпусков прокуроры заменяют друг друга. После моего сообщения о характере костей, раскопки продолжились. Постепенно из песка стал вырисовываться белый, лишенный каких-либо мягких тканей скелет. Состояние почвы и дожди сделали свое дело, за семь лет он так был очищен и отбелен, что хоть сейчас бери его и используй, как наглядное пособие по строению человеческого скелета. Скелет лежал на правом боку, с подогнутыми ногами, лицевая часть черепа была обращена в сторону склона оврага. Я попросил два небольших картонных ящика, их вскоре доставили, и стал разбирать скелет, складывая правые кости в один ящик, а левые в другой. Позвонки и череп такого разбора не требовали. В теменной области, на границе затылочной и теменных костей виден был вдавленный перелом, позволяющий, по форме своей, предположить что удар был нанесен очень большой гайкой, привязанной к проволоке (в виде кистеня). Иных повреждений не было. Удар, последствия которого привели к смерти, был один. Уже вечерело, продолжать раскопки не имело смысла. Решено было вернуться сюда позднее. Решено было заночевать в Горюшкино, чтобы утром со свежими силами продолжить работу. Выбор ночлега был прост. Остановились у бригадира, у него и дом был побогаче, да и сам он как-то покультурнее выглядел. Что-то мне в нем не нравилось, взгляд какой-то нетеплый. Старший оперуполномоченный угрозыска Черенков сказал, обращаясь к хозяину дома: «Ну, что пора и за стол?»

На что хозяин холодно ответил: «А у меня ничего нет!»

«Но я же тебя предупреждал, — укорял Черенков хозяина, — нам разносолов не надо, картошка в мундире, капустка, хлеб, соль.

«А у меня и хлеба-то нет!» — мрачно сказал хозяин.

Я был до глубины возмущен. Чтобы в Орловщине жили такие жадюги, мне еще не приходилось видеть! Орловщина славилась хлебосольством, а тут на тебе…

Возмущенный, я сказал хозяину: «Я видел в твоих сенях гору картофеля, ты не обеднеешь, если отваришь ведро. Приедешь в Ливны, я за это ведро мешок картошки отдам, Там же я виде горку лука, ты не обеднеешь, если выделишь пять луковиц!»