Записки старого киевлянина - [14]

По обе стороны учительского стола выстраивались две команды по пять человек. Два капитана бросали жребий, угадавший брал в руки монетку, стучал ею по столу и приговаривал: Доп-доп! Доп-доп! И-и-и…» При слове «и-и-и» руки прятали под стол, там монетку передавали один другому так, чтобы противники не видели.

- И-и-и!… - ревела команда, владеющая монетой, - и-и-и! (рев достигал апогея) - и! Гоп!!!

Со словом «гоп!» десять рук с грохотом обрушивались на стол. Под одной из десяти ладоней пряталась монета. Капитан противника должен был ее обнаружить. Подсказывать ему могла вся его команда, но противники слушали только чужого капитана.

- Убери! - указывал он на ладонь, под которой, по его мнению, монеты не было.

- Дай! - командовал он, если был уверен, что под этой ладошкой монета есть. Побеждала та команда, которая ее обнаруживала. Монета переходила в другие руки и все повторялось:

- Доп-доп, доп-доп! И-и-и гоп!!!

Игра требовала немалой наблюдательности и интуиции. Капитан щупал у противников пульс, заглядывал в глаза, постукивал по столу, задавал каверзные вопросы.

Так было проломлено несколько учительских столов. Да и то сказать, что делали их из слабой фанеры.

КАК ОТОРВАЛСЯ КУСОК ОТ СОЛНЦА

Сейчас я уже не помню, в каком году Земля была на краю гибели - то ли в 45-м, то ли годом-двумя позже. Но мне не забыть, как Витька Водотиевский метался вокруг учительницы и только что за юбку ее не хватал: «Елена Александровна! Елена Александровна! От Солнца оторвался кусок планеты!»

Но Елена Александровна, видимо, уже была в курсе дела и не обращала на Витьку никакого внимания. С ее стороны это было непозволительным легкомыслием.

Витьку можно было понять. Он хотел первым сообщить страшную новость если не всему человечеству, то хотя бы учительнице. Но он несколько исказил картину. От Солнца оторвался не «кусок планеты», а фрагмент. И полетел в направлении Земли. Если упадет на сушу, Земля сгорит. Если в море - Землю затопит.

Откуда брались эти нелепые слухи, понять невозможно. Как невозможно понять, почему пресса и радио обходили их глубочайшим молчанием. Но слухи ходили самые страшные и распространялись с чудовищной скоростью, без помощи средств массовой информации. Это сейчас можно прочитать или посмотреть кино о страшных метеоритах, устремившихся на нашу планету. А тогда о таких вещах говорили на базарах и на кухнях, и не только о таких ужасах, как летящий к Земле кусок Солнца.

Регулярно Киев потрясали слухи о кошмарных преступлениях. Война, а точнее войны, которые постоянно вел СССР - то с белыми, то с шпионами и диверсантами, то с финнами, то с немцами и постоянно с собственным народом, - немало поспособствовали росту преступности. С нею росла и бандитская романтика. У мальчишек высшим шиком считались сапоги гармошкой и кепчонка с пуговкой. Так ходили блатные.

Их столицей считалась, конечно, Одесса-мама. Киев слегка завидовал и известную песенку из репертуара Утесова спародировал на свой лад: «Ты одессит Мишка, скидай пальтишко. Ведь киевлянин оказался на пути…»

И «черная кошка» из знаменитого фильма о месте встречи - не выдумка. О «черной кошке» ходили страшные слухи, нашедшие отражение в песенке: «Черные стрелки обходят циферблат, быстро, как белки, колесики стучат. Идут, идут минуты, идут, идут часы, едут, едут в Киев черные коты».

Они приезжали на вокзал, отцепляли товарный вагон, ну, и так далее.

Однажды Киев переполошили слухи о неуловимой банде молоточников: они-де ходят по городу с молотками в кармане. Увидят человека в пустынном месте, тюк молоточком в затылок - и конец.

Как-то вечером, возвращаясь домой, я встретил у подъезда соседку тетю Асю. Она стояла у парадного и ждала кого-нибудь, чтобы не входить одной. Защитник из меня был никакой, но другого не было. Мы вошли в темное парадное (лампочки выкрутили еще до войны) и с ужасом у видели на лестнице неподвижную мужскую фигуру. Фигура зловеще стояла у дверей квартиры напротив нашей.

Бежать было поздно. Тетя Ася нажала кнопку звонка, вдавила ее в стену и не отпускала. Дикий звон раздавался в глубине нашей коммуналки и на лестнице не был слышен. Зато были слышны крики бабушки Анны Исааковны, которая бежала открывать, охваченная тем же ужасом, что и мы. Дверь распахнулась, мы влетели в нее, закрылись на все замки и перевели дух. На следующий день оказалось, что мрачный тип на лестнице ждал дочку. Она сидела в гостях и боялась идти домой одна, потому что по углам таились молоточники. Почему папа не зашел за дочкой, а стоял на лестнице - уму непостижимо. Он ведь тоже боялся убийц с молотками.

Время от времени прокатывались слухи, что скоро начнется война. Придя с базара, бабушка рассказала, что слышала от таких же бабушек, будто вчера на небе появилось облако, в виде ружья. Это означало только одно - войну. На самом деле, как я понимаю сейчас, это означало, что на вооружение Советской армии поступили реактивные самолеты, и ружье на небе было всего лишь инверсионным следом. Что у нас есть реактивные самолеты было строжайшей военной тайной, известной только нашему командованию и всем империалистам.