Записки сотрудницы Смерша - [68]

Жили Брежневы скромно. Но однажды прихожу к ним и вижу, что в серванте полно хрусталя. Оказывается, Дмитрий Михайлович был в Завидове на охоте Леонида Ильича, организовывал там стол для всей компании, и Брежнев после охоты и застолья приказал отдать всю посуду организатору встречи.

* * *

Хочу немного рассказать о моем муже — Михаиле Ивановиче Зиберове, то, что он сам говорил о своей жизни, а я запомнила. Правда, мы с ним очень редко беседовали о нашей прошлой жизни.

Родился он 4 июня 1914 года в Донбассе, на шахте Капитальная Буденновского района. Отец его, Иван Васильевич, уроженец Орловской губернии, еще в царское время выехал на заработки в Донбасс. Устроился работать на шахту, где во время взрыва потерял ногу, ходил на костылях, пережил оккупацию Донбасса фашистами и умер вскоре после освобождения. Мать его умерла году в 1958–1960, брат погиб на фронте. Михаил Иванович иногда вспоминал свою юность, когда на Украине был голод, на улицах валялись трупы. Он в это время учился на историческом факультете Ворошиловградского педагогического института; родители ничем не могли ему помочь, так как сами голодали. Михаил стал усиленно заниматься спортом, особенно много играл в футбол. Команда института часто завоевывала первенство Украины, и его направили играть за «Шахтер». Там немного подкармливали, они получали призы, однажды их даже привезли в Москву, где они побывали во многих музеях, на выставках. Институт окончил в 1937 году, преподавал историю в средней школе, а в 1939 году призван на военную службу, зачислен в УВД Сталинской (Донецкой) области.

С ноября 1941 года его служба была связана с авиацией: он был направлен в Ярославль, в особый отдел 147-й истребительной авиационной дивизии Московской зоны ПВО; с июля 1942-го — в особом отделе Московского военного округа; с марта 1943 года — начальник особого отдела 2-й авиационной дивизии особого назначения. Вспоминать о войне не любил, очень расстраивался. Но с 1980 года, перед Днем Победы, его каждый год стали приглашать в особый отдел Московского округа ПВО, где ему все же пришлось выступать с воспоминаниями. Я этого не слышала, так как была уже на пенсии, но коллеги кое-что мне рассказывали.

2-я АДОН выполняла ответственные правительственные задания. Командиром был Виктор Георгиевич Грачев, впоследствии генерал-лейтенант и Герой Советского Союза, которого все, кто там служил, обожали и называли себя грачевцами. Особый отдел размещался на территории Центрального аэродрома, где каждую минуту совершали посадки и улетали на фронт самолеты, поэтому сотрудники отдела были на казарменном положении. Михаил Иванович рассказывал, что несколько раз на аэродроме задерживали диверсантов, которые как-то смогли оказаться в Москве.

В ноябре 1943 года несколько самолетов дивизии направили в Иран, где проводилась Тегеранская конференция. Верховный главнокомандующий И.В. Сталин, В.М. Молотов и К.Е. Ворошилов поездом доехали до Баку, а оттуда самолетом, который пилотировал тогда еще полковник Грачев, — в Тегеран. Дивизия обеспечивала конференции в Ялте и Потсдаме. Так как Сталин летал на самолете Грачева, то в феврале 1945 года в Ялте Михаилу Ивановичу было приказано не покидать его борт ни на минуту. Проверять его приходил сам Берия, который предупредил, что если обнаружатся какие-то непорядки, то не поздоровится ни Зиберову, ни его семье. Михаил Иванович навсегда запомнил его колючий взгляд; в дивизии все знали, что Берия — человек грубый и мстительный.

В конце августа 1945 года под руководством Зиберова была проведена операция по аресту императора марионеточного государства Маньчжоу-Го — Пу И, японского ставленника. На аэродроме города Мукден он ожидал самолет, который доставит его в Японию. Тут приземлился борт без опознавательных знаков, человек в летном комбинезоне подошел к Пу И, обратился по-японски, и император спокойно вошел в самолет, который немедленно поднялся в воздух. Через несколько минут приземлился японский самолет, но было уже поздно. Пу И стал просить русское командование не выдавать его китайцам, пролил крокодилову слезу по поводу угнетенного состояния местного населения в период японской оккупации, написал письмо Сталину, выражая ему «искренние чувства благодарности и пожелания доброго здоровья». Потом он долго находился на подмосковной станции Павшино, в лагере военнопленных.

За отличное выполнение заданий правительства в 1943 году Михаил Иванович награжден двумя орденами Красной Звезды, в 1945-м — двумя орденами Отечественной войны I степени. Всего у него было 26 наград.

Каждый год 9 Мая ветераны 2-й авиационной Краснознаменной дивизии особого назначения встречались на территории Центрального аэродрома на Ленинградском проспекте. Всегда присутствовали Виктор Георгиевич Грачев и его жена Юлия Павловна. Когда генерал приезжал на встречу, его выносили из машины на руках, несколько раз подбрасывали вверх, а Юлию Павловну возили на коляске, на которой она ездила после того, как сломала шейку бедра.

На свое семидесятилетие в 1977 году В.Г. Грачев пригласил около ста ветеранов дивизии, в том числе и нас с Михаилом Ивановичем. В своем выступлении он говорил обо всех, которые помогали ему в работе в период Великой Отечественной войны. Когда назвал фамилию Зиберова, его попросили встать, и вместе с Михаилом Ивановичем поднялся весь зал, ему долго аплодировали. Потом многие подходили к Михаилу Ивановичу, благодарили за добро, которое он для них делал. Одна бывшая радистка плакала, рассказывая, как он спас ее от трибунала, даже и мы прослезились! Я спросила у Михаила Ивановича, почему он об этом никогда не вспоминал, на что он ответил, что в этой дивизии было очень много молодых людей 18 лет, а то и меньше, так как подделывали паспорта, чтобы попасть на фронт. Если он кого-то выручал или «спасал», как они считают, то просто выполнял свой долг: беседовал с ними, и больше они ошибок не совершали.