Записки солдата - [54]
В тот же день напряженный бой разгорелся на нашем левом фланге. Но прорваться к дотам немцы не смогли. Все поле возле дотов было усеяно трупами вражеских солдат.
Хозяйственная часть батальона и транспорт переместились в центр укрепрайона. 3 нашем тыловом охранении появились потери.
14 июля прекратилась связь с соседями слева и справа. Батальон оказался в окружении. Дальнейшее пребывание в укрепрайоне стало бесполезным.
15 или 16 июля с наступлением ночи батальон, взяв из дотов часть пулеметов и повредив остальные, оставил укрепрайон. Двинулись в направлении Себежа, но, встретив сильное сопротивление немцев, свернули в лес.
Колонну бойцов и командиров с винтовками и ручными пулеметами возглавлял капитан Попков, я шел во главе транспорта.
Где-то южнее Себежа между озерами Себежское и Белое в районе деревни Глубочица нам предстояло перейти шоссейную дорогу Полоцк — Опочка — Псков, по которой двигались колонны автомашин и конного транспорта немцев. Люди капитана Попкова сумели быстро проскочить шоссе, моя же, более громоздкая колонна, задержалась. Наша лесная дорога окончилась на шоссе, а с противоположной стороны была канава и дальше — болотистая местность. Только через час-полтора мы сумели вклиниться в промежуток немецких колонн, проехать 2—3 километра в сторону Полоцка, а затем южнее озера Белое свернуть на первую попавшуюся тропу влево, в лес. К утру в районе деревни Рудня разыскали колонну капитана Попкова. Перед этим преодолели вязкое болото с большими плесами воды. Для прохода транспорта пришлось строить из бревен настил. К счастью, срубленного леса вблизи плеса было достаточно.
Первый светлый день после выхода из укрепрайона мы провели на каком-то заросшем кустарниками бугре, среди болота. Рядом находилась деревня Луково. Со стороны шоссе мы ожидали нападения и подготовились к бою. На вероятных путях движения противника установили станковые пулеметы и пушки. В нескольких направлениях выслали разведку.
В обозе оказалось небольшое количество хлеба, консервов и других продуктов, припасенных нашими хозяйственниками. Продуктам мы вели строгий учет и выдавали определенную норму.
Потери людского состава к этому времени не превышали пятнадцати процентов. Мы ревностно следили за поведением рядового и командного состава. В батальоне не было случая срыва петлиц, нарукавных знаков или утери оружия. Люди были очень дисциплинированные. Мы не знали случаев дезертирства или отставания в походе. Все стремились бить врага.
Вторая ночь прошла без боя. Но повозки в болотистых местах пришлось тянуть людям. Транспорт вывел ли со всем имуществом. Потеряли только одну двуколку и бойца. Но утром потерявшаяся лошадь нашла нас. Она шла тропинкой вслед за нами. Бойца на повозке не оказалось. Передняя часть двуколки была залита кровью. О судьбе бойца мы так ничего и не узнали. Лошадь приняли, как одного из наших верных друзей.
Днем остановились в лесу юго-западнее Пустошки, в районе деревень Горки, Васьково. Начали готовиться к переходу шоссейной дороги Пустошка — Невель. Восемнадцатого июля утром встретились с колонной 258-го пулеметного батальона. С ним были другие отходящие группы войск, даже танки и артиллерия.
В районе Пустошки шли бои. Вскоре к нам подъехала группа командиров, среди них был и генерал. Он приказал пулеметным батальонам занять оборону вдоль шоссе Пустошка — Себеж.
Наш батальон пополнили людьми, а хозяйственники загрузили подводы хлебом и другими продуктами из какого-то склада. Хлеб бойцам выдали целыми буханками, а также по головке сыра. Продуктам мы были очень рады. Патронов у нас хватало. Правда, ручных гранат и бутылок с зажигательной жидкостью (КС) было маловато.
Днем начались ожесточенные бои. Они не прекращались до утра следующего дня. У нас появились потери. Тяжело ранило командиров 2-й и 3-й рот. Контузило заместителя комбата по артиллерии капитана С. С. Луковкина. Их отправили в Новосокольники.
Утром получили приказ отходить. От Пустошки до Великих Лук 257-й и 258-й пулеметные батальоны сначала двигались по шоссейной дороге. Потом нам приказали свернуть вправо и двигаться параллельно через деревни Пятовщина, Ребле, Песчанка, Клевцово, Станьково, Климово, Волнеино.
В деревне Песчанка произошел встречный бой с немецкой колонной, которая двигалась к шоссе Пустошка — Новосокольники. В этом бою один из наших командиров младший лейтенант Гарген Аркадьевич Мартиросов противотанковыми гранатами уничтожил два фашистских танка. До войны Г. А. Мартиросов был артистом Московского колхозно-совхозного театра.
Сильные бои развернулись вблизи Великих Лук, в районе деревень Токолово и Малахино.
Великие Луки были захвачены немцами 20 июля, мы прошли 23 или 24 июля, уже после его освобождения от немецко-фашистских войск. Даже однодневное пребывание в городе фашисты использовали для массовых погромов. Они оставили после себя много взорванных и сожженных домов. Мы воочию убедились, что фашисты — настоящие варвары. Все шли молча, на лицах был гнев и желание за все отплатить врагу.
Очень много гражданского населения шло на восток.
Фронт у Великих Лук стабилизировался. Снабжение стало нормальным. Все попытки немцев прорваться на этом направлении были тщетными. Больше месяца мы удерживали свои позиции.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.