Записки солдата - [5]
Беспочвенны опасения Брэдли о возможности столкновений между американскими и советскими войсками. Как известно, никаких столкновений не произошло, напротив, советские и американские солдаты и офицеры горячо приветствовали друг друга на Эльбе как товарищи по оружию.
Брэдли проговаривается о тайных планах, разрабатывавшихся американо-английскими политическими и военными кругами. Так, его мемуары еще раз подтверждают, что американо-английское командование всерьез думало о вступлении в Берлин раньше советских войск, вопреки ясной договоренности между союзниками. Не случайно приводит Брэдли «простодушный» вопрос, заданный ему каким-то газетчиком еще в период форсирования союзными войсками Рейна: «Почему мы не решаемся броситься из Ремагена [Ремаген-город на Рейне, в котором американские войска захватили не взорванный гитлеровцами мост.] вперед и раньше русских оказаться в Берлине?»
Брэдли пишет, что Берлин якобы не представлял никакой ценности для американцев и что они отказались от попытки овладеть столицей Германии только из соображений неизбежности потерь в боях за город, «который мы все равно должны будем передать русским» (стр. 576). «Мы, вероятно, смогли бы организовать наступление на Берлин, если бы согласились закрыть глаза на неизбежные потери. В то время Жуков все еще не переправился через Одер, и Берлин лежал на полпути между нами и русскими. Однако подступы к Берлину с востока были несравненно удобнее для продвижения войск, чем подступы с запада, так как к западу от Берлина простиралась заболоченная низменность». При этом Брэдли «забывает» сказать о том, что «удобные» подступы с востока были прочно прикрыты Одерско-Нейсенским оборонительным рубежом глубиной до 100 км, занятым почти миллионной группировкой немецко-фашистских войск, в то время как «неудобные» подступы к Берлину с запада оставались фактически открытыми в соответствии с лозунгом, провозглашенным Геббельсом: «Лучше сдать Берлин американцам, чем пустить в него русских».
Брэдли рассказывает о недовольстве Черчилля отказом Эйзенхауэра «усилить Монтгомери американскими войсками и бросить его на Берлин в отчаянной попытке опередить русских и раньше их овладеть столицей Германии».
Брэдли не объективен и при описании исторической встречи на Одере. По его словам, «перемещенные лица» — жертвы фашизма, насильно угнанные в рабство из советских республик в Германию, — предпочитали бежать на запад, а не возвращаться на Восток, на родину. Между тем каждый, кто лично пережил исторические события заключительного этапа войны в Европе, помнит нескончаемые колонны людей — русских, украинцев, белоруссов, латышей, эстонцев и лиц других национальностей, с восторгом встречавших своих освободителей — советских воинов — и стремившихся скорее вернуться на родину.
Единственная встреча Брэдли с маршалом Коневым и советскими генералами и офицерами на командном пункте 1-го Украинского фронта после окончания войны изображена так, что она может создать в умах американских читателей искаженное представление о советских людях, вызвать сомнение в их искренности и честности.
В мемуарах Брэдли советский читатель найдет немало заслуживающего внимания и даже поучительного. Есть в книге интересные факты, наблюдения и характеристики людей. Знакомство с мемуарами Брэдли не только обогатит советского читателя конкретными сведениями о военных действиях американских войск в Тунисе, Сицилии и Западной Европе, но и поможет понять дух американской армии во время второй мировой войны, характер и подготовку ее офицерского корпуса, организацию управления и методы работы штабов, тактические и стратегические взгляды и т. д. Мемуары рисуют также довольно широкую картину взаимоотношений между двумя союзниками — США и Великобританией. Брэдли не только уделяет много внимания своим собственным отношениям с представителями английского командования, особенно с фельдмаршалом Монтгомери (свою неприязнь к которому он и не пытается скрыть), но и создает довольно яркие портреты английских генералов и офицеров, показывает различие между способами действий американских и английских войск, вскрывает присущие последним национальные черты и особенности.
Бесспорно, заслуживает внимания описание подготовки грандиозной по своим масштабам десантной операции в Нормандии, а также хода этой операции. Несмотря на облегченные условия, в которых проводилась высадка и последующее наступление с плацдарма, из опыта действий американских войск в Западной Европе можно извлечь немало положительного. Основное, что характерно для этого опыта, — тщательность и полнота планирования операций, скрупулезность и точность расчетов, продуманность мер обеспечения, хорошая подготовка взаимодействия, надежность управления, высокая степень материально-технического оснащения войск и напряженная работа тыла.
Брэдли не скрывает, что далеко не все в этих различных областях было гладко, он довольно откровенно пишет о трудностях, неувязках, ошибках и даже провалах некоторых мероприятий, ослабей дисциплине и недостаточной подготовке отдельных частей, о беспорядке в тыловых органах и т. п.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.