Записки следователя из Будапешта - [26]

— Геза? — Гейер задумался. — Нет, не слышал. О каком-то молодом человеке, кажется, я уже упоминал.

— Да, да, вы говорили, — поспешил я с ответом. — Кто бы мог рассказать нам о нем больше, чем вы, как вы думаете?

— Может быть, кто-нибудь из ее коллег по работе. На заводе у Агнеш было много друзей… Но близкого человека, такого, как вы говорите… Нет, не знаю. Таких у нее не было.

После ухода доктора Гейер а я решил объявить розыск неизвестного преступника. Оснований для этого было не слишком много, но с формальной стороны достаточно: описание его внешности, хотя и приблизительное, мы получили от дядюшки Татара, а перечень похищенных драгоценностей удалось составить с помощью доктора Гейера. На формуляре я сделал пометку: «пограничным КПП — с особым вниманием».

Меня отвлек телефонный звонок. Звонил подполковник Чепаи.

— Так вот, Карой, по твоей просьбе мы тут оглянулась окрест себя, как говаривали в старину. Нашлись у нас «клиенты» по имени Геза, и не один. Только не все они подходят под твою мерку. Правда, одного из этих голубчиков вроде можно было бы принять в расчет, но в настоящее время он не очень просматривается… Хотя, если постараться. Ты понял, о чем речь?

— Да, конечно.

— Это высокий, стройный мужчина, лет тридцати пяти, темный шатен, почти брюнет. Он замешан в нескольких темных делишках, которые относятся к нашей компетенции. Однако увертлив, как уж, схватить его за хвост покуда не удавалось. По нашим сведениям, в настоящее время этот Геза находится за кордоном.

Некоторое время спустя Чепаи существенно пополнил первоначальный портрет «нашего Гезы», которого стоило, по его мнению, принять в расчет. Геза Кантор родился в 1894 году, жил в Чехословакии, известен своей приверженностью к нацистам, во время войны проживал в Лошонце, в начале сорок пятого вместе со всей семьей бежал на запад. Один из его сыновей, тоже Геза, в настоящее время имеет тридцать два года от роду, живет отдельно от семьи. И отец, и сын ненавидят народный строй, лично участвовали в совершении нескольких политических преступлений.

«Похоже. Но не тот Геза», — подумал я. — «Агнеш родилась и выросла в Бестерцебанье, причем здесь Лошонц, это на другом конце страны?»

К пяти часам возвратились мои верные помощники. Козма, трудившийся на заводе, обнаружил интересный факт.

— Мне удалось установить, что некий Геза Кюрти, техник-приборист, тридцати одного года, состоял в близкой дружбе с Агнеш Сабо. Они работали рядом, в одном цеху, их часто видели оживленно о чем-то беседующими. По некоторым другим данным, интимных отношений между ними не было. Во всяком случае, этот молодой человек был одним из тех, кто ремонтировал квартиру Агнеш, пока она лечилась в санатории.

— Ты с ним встречался?

— Нет.

— Почему?

— Сегодня он уехал в Вену туристом вместе с одной знакомой ему супружеской парой. Через пять дней они вернутся домой.

— Ну да, если вернутся, — добавил я.

Факт был интересный, но малоприятный. Козма продолжал:

— Согласно полученной инструкции, прибыв на завод, я никому не сказал о случившемся. Однако директор сразу заподозрил, что дело тут неладное, — Агнеш Сабо не вышла на работу, никого не предупредив. Такого с ней не случалось. Пришлось сказать — директор все равно послал бы кого-нибудь к ней на дом. Больше того, обдумав ситуацию, я попросил его обратиться к работникам завода по местной радиосети. Сказать, что одна из лучших работниц, активистка Агнеш Сабо, зверски убита неизвестным злоумышленником, что уголовный розыск ищет преступника и просит всех, кто, может быть, знает что-то по этому делу, сообщить представителю милиции, который находится сейчас в помещении дирекции.

— Ну, и что? Был результат?

— Приходили многие. Но только одна женщина сообщила нечто любопытное. Анни Вадаш, одна из подруг покойной. В августе месяце она случайно встретила Агнеш в городском парке. В сопровождении стройного, симпатичного на вид молодого человека лет тридцати она прошла и села за столик на террасе кафе. Увидев Анни, она подозвала ее, пригласила за столик и представила ей своего спутника. «Они заказали мороженое и угостили меня тоже». — Капитан Козма записал рассказ Анни слово в слово. — «Я выбрала лимонное. Молодого человека звали Геза, фамилии не помню. Он назвал какую-то, но я не обратила внимания. Стояла жара, Геза был без пиджака, в белой тенниске. Мне не хотелось смущать их своим присутствием, я быстро доела свою порцию и распрощалась. Геза подал мне руку. Как сейчас вижу: на правой руке, чуть повыше кисти, у него была татуировка в виде монограммы, две буквы «К. Г.», а под ними цифра — «1915». Я не удержалась и спросила, откуда у него это? Он ответил: «Так, глупость! Память о службе в армии». На другой день я спросила у Агнеш, кто он такой, этот симпатичный шатен? Она замялась, а потом ответила: «Просто старый знакомый», и переменила разговор.

Я встал и прошелся по кабинету. Новость действительно была интересной.

— Анни Вадаш клянется, что узнает этого Гезу из тысячи мужчин хотя бы по голосу — резкий, грубый тембр, сильно отличается от других. У меня все, товарищ майор.

— Что ты сказал Анни?