Записки школьного врача - [53]
Эмилии Леонардовны и Нины Петровны в учительской не было, а всем остальным очень хотелось посмотреть шоу. Поэтому никто не вмешался.
– Вы довели моего мальчика до стресса…
– Вашего мальчика можно довести до стресса? Ой, не смешите меня!
– Я что – клоун, чтобы вас смешить?!
– Не знаю, вам виднее.
– Что значит «вам виднее»? Довела мальчика…
– Да ваш мальчик сам меня довел! И еще толкнул!
– Не может быть! Не пытайтесь оправдаться!
– Я не собираюсь перед вами оправдываться! Хотите оправданий – валите к директору! Пусть она перед вами стелется!
– Да ты просто хамка!
– От хамки слышу! У вас вся семья такая! Яблочко от яблони недалеко падает!
– Ай, посмотрите на эту учительницу! – Ровена Альбертовна попыталась найти понимание у зрителей. – Это разве педагог?
В ответ она услышала очень эмоциональную характеристику своих умственных способностей, а заодно и способностей своего сына. Далеко не все слова, произнесенные Ксенией Станиславовной, были цензурными, но все они, надо признать, были уместными. Весьма и весьма.
Никто из зрителей и не подумал возмущаться.
– Да это… это… как… – запыхтела Ровена Альбертовна и ушла.
Бедная женщина настолько расстроилась, что забыла хлопнуть дверью. Прозвенел звонок.
– Иду на последний урок, – улыбнулась Ксения Станиславовна. – И если она встретится мне в коридоре, то…
– Мамаша Алтунина – феерическая женщина, – сказала Марина. – Я думала, что она порвет Леонардовну на кусочки, хотела даже Вячеславандреича на подмогу вызвать…
– …но потом решила, что представился очень удобный случай избавиться от Эмилии, и решила подождать. – Я с сожалением поставил на стол опустевшую чашку.
Марина встала, подошла к раковине и стала мыть джезву, чтобы сварить еще кофе.
– Да я сам сварю, – сказал я.
– Не на моей кухне. Кухня – это сакральное место для женщины, средоточие ее женской сущности.
– А в университете нам говорили, что женская сущность сосредоточена совсем в другом месте.
– Ты о чем-нибудь другом думать способен?! – Марина обернулась ко мне, чтобы изобразить мимикой возмущение. – Взрослый человек, а ведешь себя как мальчишка!
– Мы так редко встречаемся… – вздохнул я.
– По сто раз на дню!
– Я не в том смысле…
– Смысл у тебя всегда один!
– Ладно, хватит свирепствовать, – миролюбиво сказал я. – Лучше расскажи, как Эмилии удалось остаться в живых?
– Ты знаешь – она ее просто уболтала, как сирена. Леонардовна – мастер словесного айкидо. Сначала со всем согласится, усыпит бдительность, а потом вывернет все наизнанку, да так, что будешь чувствовать себя полным дураком.
– Она умеет, – подтвердил я.
– Вот и тут так же рассыпалась в извинениях, потом завелась насчет трудностей переходного возраста, отдельно остановилась на подростковой агрессии и в конце концов навязала размякшей мамаше платные занятия у нашего психолога. Под соусом – сегодня он толкнул учительницу, а завтра изобьет вас. Учитесь, юноша, как из всего извлекать выгоду.
– Жалко Ксению.
– Ты знаешь – у нее к этому шло. Если педагог неспособен переломить ситуацию в классе, то он рано или поздно пострадает. Таким, как Шнуренко, лучше преподавать в вузах. Студенты, в отличие от подростков, не самоутверждаются на каждом шагу. Ой, забыла тебе рассказать – видела в воскресенье в «Маркс энд Спенсер» такую сценку. Стоят возле юбок две девицы, и одна другой говорит: «Давай я еще эту юбку примерю – и пойдем есть суси». А та спрашивает: «Только примеришь? Ничего покупать разве не будешь?» Подруга отвечает: «Нет, сегодня у меня не такое поганое настроение, чтобы покупать! Обойдусь примеркой».
– Волшебная история, – оценил я. – И тема для диссертации. Подкинь нашему психологу.
– Она не оценит, – поморщилась Марина. – И потом, она уже кандидат наук, а доктором вне кафедры становиться бессмысленно. Мучений много, а отдача нулевая.
Happy New Year
Почему-то под Новый год людей так и разбирает вспоминать прошлое. Процесс подведения итогов года по мере выпитого превращается в подведение итога всей жизни.
Кто кем стал – общеизвестно, ведь все мы трудимся в одном коллективе. Остается рассказывать, кто с чего начинал.
Первым местом моей работы была сеть итальянских гипермаркетов «Лоретти-Моретти», куда я сдуру устроился в качестве работника торгового зала, сдав экзамены за первый курс. Впереди было два свободных месяца, и не было денег на отдых. А еще мне хотелось поработать на крупном иностранном предприятии (когда еще доведется), почувствовать трудовую копейку на вкус, проверить себя и набраться полезного опыта. Короче говоря – полный набор мыслей девятнадцатилетнего идиота.
Как раз накануне первого собеседования (а в эту контору даже на временную работу в торговом зале принимали после нескольких собеседований) прошел мой девятнадцатый день рождения, впереди замаячила старость, которую люди трусливо называют зрелостью, и поэтому утром по дороге в гипермаркет я был грустен, если не уныл.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.