Записки шанхайского врача - [27]

Конечно, большинство врачей были другими. В Шанхае было много хороших серьезных русских врачей: Тарле, Князев, Молчанов, Казаков, Ясинский, Осильви. Несколько лет я давал наркоз во время операций доктора А.М. Данлапа, родом из американской миссионерской семьи. Профессор одного из пекинских университетов, он приехал в Шанхай и занялся частной практикой. Самой прибыльной операцией у лор-хирургов была тонзиллотомия (удаление миндалин детям), и делалась она довольно часто. Вдруг Данлап перестал оперировать миндалевидные железы. Я заметил это и спросил, почему. «Видите ли, Смольников, - сказал он, - сейчас уже имеются совершенно определенные данные в науке, что в большинстве случаев эти операции не нужны и ничем не оправданы». Впоследствии он лишь изредка оперировал хронические гнойные тонзиллиты, уменьшая свой ежемесячный заработок на несколько сот долларов. Не знаю, молился он или нет. Наверно, молился, но свои молитвы не афишировал. Он не курил, а когда бывал у нас в гостях со своей супругой, та всегда говорила: «Мой Альберт пьет только томатный сок». Я наливал ему стакан томатного сока пополам с французским коньяком. Старик прекрасно понимал, что томатный сок основательно «укреплен», но от второго стакана не отказывался и молчал. И я молчал.

Большое значение в медицинской среде придавалось отношениям между врачом и пациенткой. Гинекологическое исследование, которое каждый из нас обязан был уметь делать, не допускалось без присутствия нашей медсестры. На дверях гинекологических кабинетов не было задвижек и замков. Это делалось также и в интересах врача, чтобы исключить попытки шантажа со стороны какой-нибудь авантюристки.

Насколько я знаю, в Шанхае был лишь один случай, когда врач-англичанин допустил близость со своей пациенткой. Когда это стало известным, его вызвал английский генеральный консул и предложил покинуть Шанхай в двадцать четыре часа. Выслать этого врача он не мог (власть консульства не распространялась на территорию международного сеттльмента), но пригрозил, что сообщит о его поведении в Генеральный медицинский совет Англии. В этом случае у врача отобрали бы диплом и лишили права практики. За последние сорок лет в английской медицинской прессе раз семь-восемь печатались решения генерального совета по такому поводу, приводились имена как врачей, так и пациенток. (В отношении пациенток генеральный совет, конечно, грубо нарушал клятву Гиппократа, разглашая медицинскую тайну, но ему, видимо, закон не писан). За констатацией фактов следовало лаконичное заключение: имя доктора такого-то «вычеркнуто из списка врачей, которым разрешено право практики в пределах Британской империи».

«Лансет» единственный раз (18 декабря 1971 года) опубликовал беспрецедентно мягкое решение генерального медицинского совета по такому делу. Оно касалось доктора Ю. Либмана, виновного в том, что он имел половые сношения со своей пациенткой у себя в кабинете. Его приговорили к лишению права практики всего на шесть месяцев. Он подал в суд на генеральный медицинский совет. Суд иск отклонил на том основании, что совет имеет право выносить подобные решения, и у суда нет никаких оснований полагать, что совет решил дело неправильно. Дело это вообще туманное. Поговаривали, что Либман предложил своей любовнице и ее мужу за молчание десять тысяч фунтов стерлингов. Это очень крупная сумма, даже в 1971 году она была равна приблизительно тридцати тысячам американских долларов. Кроме того, пациентка уже получала от него какие-то суммы. Похоже на то, что тут имел место шантаж, чем и объясняется мягкость приговора.

Наказываются не внебрачные отношения вообще. Связь врача с замужней женщиной сама по себе не представляет для совета никакого интереса, но близость врача со своей пациенткой является нарушением клятвы Гиппократа.

Клятва Гиппократа содержит следующий абзац, имеющий прямое отношение к данному вопросу: «...я воздержусь от соблазнения женщин или мужчин, свободных или рабов». Христианские моралисты всегда подчеркивали высокую нравственность Гиппократа именно в этом вопросе. Но они ошибались. Древние греки считали педерастию и гомосексуализм делом вполне допустимым, и на половую жизнь у них были самые широкие взгляды. Гиппократ, очевидно, имел в виду, что врач не имеет права посягать на чужую собственность, а жена пациента, его рабыня или раб были собственностью пациента. Медицинская деонтология (наука о долге врача, его нравах и обязанностях) рассматривает согласие врача начать лечение как своего рода устный контракт между врачом и больным, имеющий юридическое значение. Следовательно, с начала лечения вступает в силу и клятва Гиппократа, данная врачом по окончании им медицинского учреждения.

В книге протоколов фирмы «М» с 1910 года по июнь 1940-го (с этого времени до закрытия фирмы в июле 1954 года записи вел я) встречаются любопытные вещи. Обращает на себя внимание спокойное отношение всех врачей фирмы ко всему окружающему. Первая мировая война никого особенно не взволновала, масштабы ее недооценивались. Правда, протоколы заседаний были предельно лаконичны. Например, заседание, длившееся два с половиной часа, резюмировалось записью в восемь строк.