Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - [30]

Родители А. Д. Билимовича

Дедушка закончил классическую гимназию в Житомире, затем, в 1900 году, юридический факультет Университета св. Владимира в Киеве (и то и другое – с золотой медалью) и был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию; в 1904 году его назначили приват-доцентом по кафедре политической экономии и статистики. В те же годы он преподавал на Высших женских курсах, где у него училась Анна Ахматова, тогда еще Горенко. Об этом я узнала от известного литературоведа Романа Тименчика, рассказавшего мне, что в ее индексе (зачетной книжке) значился А. Д. Билимович; моя мама об этом не знала. Ведь это было до того, как Ахматова прославилась.

Александр Билимович (начало ХХ века)

Алла Витальевна Шульгина (начало ХХ века)

Между 1905 и 1911 годами дед много времени проводил в немецких и австрийских университетах; в Берлине он слушал лекции Густава фон Шмоллера, ведущего экономиста младшего поколения так называемой Немецкой исторической школы, а потом (в 1910 году) работал в Вене с видным «маржиналистом» Ойгеном фон Бём-Баверком[144], чья теория оказала на него существенное влияние. (В журнале Баверка дед опубликовал свою первую статью на немецком языке.) Идеи немецких ученых сказались на его магистерской диссертации о землеустроительном законодательстве в России (1909), защитив ее, дед сделался экстраординарным профессором Киевского университета. Докторскую диссертацию (о меновых ценностях и ценах) он защитил в Петербурге – главным оппонентом был П. Б. Струве – и в 1915 году стал ординарным профессором, возглавив кафедру политической экономии и статистики. К тому времени он стал одним из ведущих специалистов по экономико-математическому направлению в России. Во время Первой мировой войны он занимал должность заместителя директора Киевского военно-промышленного комитета, которым был киевский миллионер-сахарозаводчик Михаил Терещенко, будущий министр финансов (а затем – иностранных дел) Временного правительства. (С Терещенко дед встретился в 1949 году в Лондоне, приехав туда из Сан-Франциско по делам своей сестры.)

Одним словом, в России дед делал хорошую академическую карьеру и, не случись революции, скорее всего, добился бы еще больших успехов[145]. Он крайне отрицательно отнесся к участию В. В. Шульгина, своего зятя, в отречении Николая II, считая, что во время войны нужно было принять все меры, чтобы предотвратить смену государственного строя. Когда случилась Октябрьская революция, дед связал свое будущее с Добровольческой армией, став членом Особого совещания у Деникина, в котором возглавил Управление земледелия и землеустройства.

О его аграрных замыслах Деникин писал: «Проект Билимовича – Челищева, при всех его спорных сторонах, представлял попытку проведения грандиозной социальной реформы и, если бы был осуществлен до войны и революции в порядке эволюционном, законным актом монарха, стал бы началом новой эры, без сомнения предотвратил бы революцию, обеспечил бы победу и мир и избавил бы страну от небывалого разорения. Но с тех пор маятник народных вожделений качнулся далеко в сторону, и новый закон не мог бы уже оказать никакого влияния на события»[146]. Мама часто повторяла, что должность, которую занимал ее отец, была ему не по силам: он не сумел предложить достаточно радикальный законопроект, который можно было бы противопоставить аграрной политике большевиков. Для этого у него не хватало смелости. Прочитав несколько его экономических исследований и то, что о них писали другие, я бы добавила, что дед был слишком кабинетным ученым для создания «грандиозного» экономического законопроекта. Как бы то ни было, провал в деникинском правительстве мучил его до конца жизни.

Может быть, именно поэтому его последняя книга, «Экономической строй освобожденной России» (1960), посвящена экономическому переустройству страны, а в письме к о. Константину он интересовался, будет ли знать о происходящем на родине.

* * *

Как ученик профессора Д. И. Пихно, дед уже в 1901 году был убежденным противником марксизма. Совсем неожиданно для себя я недавно нашла в Интернете его рецензию на «Теорию ценности Маркса и ее значение» (1900) Семена Франка: я не помню, чтобы дед о ней рассказывал. В начале рецензии говорится, что русские марксисты пересматривают свои установки, и книга Франка выделяется как наиболее значительная «по самой постановке вопроса о значении теории трудовой ценности и его разрешению»[147]. С его соображениями о соотношении у Маркса ценности с трудом и распределением Билимович отчасти соглашался. Подобно Бердяеву и П. Б. Струве, Франк к тому времени отрекся от марксизма, что отразилось в его книге, и искал возможности синтеза экономических теорий Маркса и австрийских «маржиналистов», объединявших теорию предельной полезности (utility) с теорией ценности.

Сегодня российские экономисты называют Билимовича «видным представителем маржинализма в России», главой „киевской экономической школы“ (после Д. И. Пихно), которая, как и австрийская, была среди прочего антимарксистской: „Теоретическую концепцию Билимовича по ее законченности и логической отточенности можно сравнивать с лучшими образцами западноевропейских теоретических исследований“, писал в двадцатые годы немецкий историк экономической мысли Х. Ю. Серафим»