Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - [11]

Я просчитала бюджет сделки. Даже если Маша получит за квартиру в Озерках половину, а не две трети денег, им хватит на эту сталинку, и, более того, останется еще восемь тысяч долларов доплаты. Если учесть, что однокомнатная квартира в панельном доме стоила в Петербурге в 1997 году примерно пятнадцать тысяч долларов, доплата представляла собой немаленькую сумму.

Я позвонила Маше и Саше, договорилась с агентом Ольгой о просмотре, и мы поехали смотреть квартиру.

Сталинка произвела впечатление. Расплывчатая дотоле мечта приобрела адрес. Посчитав вместе с Машей деньги, я убедила ее согласиться на половину суммы от продажи их с Николашей квартиры. Дело оставалось за малым — подписать договоры со всеми, включая Николашу, который никаких договоров подписывать не собирался.

Мы встретились втроем — Маша, Николаша и я — на квартире в Озерках.

— Николай, — начала я переговоры. — Маша согласна на продажу квартиры на ваших условиях.

Николаша посмотрел на Машу. В его глазах светилось недоверие и ожидание неприятностей.

— Мы нашли квартиру, которая устроит Машу, и денег на нее нам хватит. Но начинать продажу нужно будет сейчас.

Нервы у Маши не выдержали. Услышать своими ушами подтверждение того, что она согласилась на условия противника, было непереносимо.

— Да, я соглашаюсь, — прошипела она. — Всю жизнь он грабил меня, а теперь ограбит ребенка.

Николаша ответил. Через считаные секунды разговор превратился в роскошную базарную склоку. Бывшие супруги кричали друг на друга, забыв о моем присутствии. Я была лишней на этом празднике жизни. Нужно было брать власть в свои руки или уходить.

Как остановить эту вакханалию? Встроиться в паузу было невозможно — пауз не было. Перекричать двух взрослых людей — немыслимо, это означало подписаться под их правилами игры. Молча я взяла в руки лежащую передо мной пластиковую папку с бланками договоров и быстрым движением хлопнула ею по столу. Раздался отрывистый, резкий и очень громкий звук, похожий на пистолетный выстрел. Маша с Николашей замолчали на полуслове.

— Теперь. Послушайте. Меня, — тихо и очень медленно сказала я. — Я — агент. Не адвокат по бракоразводным делам, не психотерапевт. Я агент по недвижимости, и пришла сюда, чтобы решить вашу жилищную проблему. Ничто другое меня не интересует. Мы будем говорить о недвижимости, и только о недвижимости. Ваши отношения вы будете выяснять после завершения сделки. Не до, не во время, а после . Если у вас появятся вопросы, их нужно задавать не друг другу, а мне. Я сама буду обсуждать их с противоположной стороной. Подписав договор с нашим агентством, вы оба становитесь моими клиентами. Никому из вас я не позволю перетягивать одеяло в одну сторону. Сейчас у вас обоих есть реальный шанс разрешить эту ситуацию раз и навсегда и забыть ее, как страшный сон.

Маша и Николаша молчали. Машина мечта, уже имеющая конкретный адрес, взывала к благоразумию. Однокомнатная квартирка для Николаши впервые за всю историю конфликта выглядела реальностью.

Через час обе стороны подписали договор с агентством. Ставя подпись на бланке, Николаша сказал, глядя Маше в глаза: «Я даю тебе последний шанс. Если ты развалишь и эту сделку, будешь жить в этой квартире до конца своих дней».

На следующий день аналогичный договор подписали Саша и Сашина мама. А еще через день мне позвонила агент Ольга.

— Привет, — сказала она мне. — Звоню, чтобы тебя предупредить. Твои клиенты, которые смотрели сталинку, хотят тебя кинуть.

— Как — кинуть? — не поняла я.

— Да очень просто, — объяснила Ольга. — Они мне позвонили и сказали, что твое агентство берет с них слишком большие комиссионные. Они так считают. Поэтому Маша предложила мне продать обе их квартиры, если я снижу процент агентства.

Я потрясенно молчала. Месяц непрерывных разговоров по телефону, встреч, обсуждений условий работы с агентством, поиск сталинки, просмотры, подписание договоров — месяц, до краев заполненный подготовкой к началу сделки, пролетел у меня перед глазами.

Слишком большие комиссионные? Я ничего не понимала. Нет закона, определяющего стоимость услуг на рынке недвижимости. Но есть рекомендации Ассоциации риелторов Санкт-Петербурга, в которую входило наше агентство. Процент, указанный в договорах с Сашей и Машей, был ниже рекомендованного — поскольку продать нужно было две квартиры, а не одну, я сделала им скидку. Поблагодарив Ольгу, я закончила разговор и позвонила Маше.

— Маша, — начала я осторожно, — Ольга сказала мне, что вы с Сашей хотите сменить агента. Вас что-то не устраивает в моей работе?

— Ну что ты, ты отлично работаешь, — сказала Маша голосом, которым хвалят собачку, принесшую хозяину домашние тапки.

— Тогда в чем дело? — поинтересовалась я.

— Ты что, обиделась, что ли? — В голосе Маши звучало неподдельное удивление. — Но это же нормально — каждый хочет сэкономить.

Вот так, не больше и не меньше: каждый хочет сэкономить. Взывать к совести было бесполезно.

— Маша, — стараясь говорить спокойно, начала я. — Условия работы с агентством были тебе известны со дня нашего знакомства. Я сделала работу. Эта работа должна быть оплачена.