Записки рецидивиста - [40]
Вечером после съема с работы ко мне подошел Майборода, зек лет сорока, и говорит:
— Дим Димыч, утром шли по улице, ты видел, там люки канализационные открыты. Сейчас поведут по улице назад, так ты с ребятами станьте поплотней, я нырну в колодец.
— Годится, Майборода, — ответил я. — Ты только смотри, сбоку солдаты далеко, а сзади идут впритык к колонне и тоже с собакой.
— Все путем, Дим Димыч, утром я смотрел, внутри колодца можно нырнуть в сторону. Вам, главное, надо устроить толпу, маленький «хипиш» (скандал) и чуть-чуть тормознуться, «отвод дать» ментам (отвлечь внимание).
— Какой базар! Все будет натурально, — ответил я.
Нас вывели из рабочей зоны, побригадно посчитали, построили. Начальник конвоя — худой узбек, черный, как головешка, одни глаза, налитые кровью, блестят из-под лохматых бровей — крикнул:
— Колонна, вперед!
Колонна двинулась в путь. Солдаты-конвоиры, загорелые до ужаса, были под стать начальнику. Смуглые от природы, а тут еще целыми днями под палящим солнцем. Поневоле загоришь. Начальник конвоя всегда ходил в середине колонны, только голос его гортанный раздавался без конца:
— Колонна, подтянись! — А у самого аж слюна изо рта течет, как у пса.
Заключенные уныло брели по улице, поравнялись с канализационным люком, Майборода, как хорек, юркнул в него, никто толком ничего не понял, а мы почти не тормознулись, обошлись матерной перебранкой и небольшой потасовкой между собой в колонне. Когда солдаты поравнялись с люком, собака тянула куда-то в сторону, но они прошли мимо. Я боковым зрением наблюдал за дорогой — все обошлось благополучно.
Пропылили пять километров, подошли к жилой зоне. Утром особенно тяжел этот путь до рабочей зоны. Солнце поднимается, давит на мозги, у многих зеков начинает из носа идти кровь, задирают головы кверху, так и бредут. Возле жилой зоны нас, как всегда, встречает администрация колонии. Начальник конвоя кричит:
— Стой, колонна!
Побригадно пятерки зеков идут через шмон надзирателей. Когда подошла бригада Майбороды, то одного человека недосчитались. Бригадир сказал:
— Я не знаю, у меня все были.
Зашли в зону и тут же объявили общую проверку. Проверили. Человека нет. Проверили по баракам, потом по карточкам. Установили, кого нет: Майбороды.
Три дня нас не водили на работу. Тоже неплохо, праздник зекам. Мы даже боялись, что Майбороду быстро поймают и сломают нам кайф. Но Майборода молодец, товарищей не подвел, ушел с концами.
Нас опять стали гонять на работу. Как-то под конец рабочего дня ко мне подошел Федот — Васька Федотов.
— Дим Димыч, мне Райка Кочерга «грев» подогнала четыре бутылки сливянки, сама делает. Пойдем выпьем.
Мы выпили две, а две с собой прицепили. Ох и крепкая штука оказалась. После съема с работы мы отмахали свои пять километров. Перед жилой зоной в ожидании шмона вмазали еще две бутылки. И я что-то прибалдел. А тут еще смотрю, Юрка Котельников забазарился с кодлой Курбана, они недавно прибыли этапом. Завязалась драка. Мы с Васькой тоже кинулись. На меня навалились четверо, поначалу я удачно отбивался, но те стали наседать. Тогда я выхватил из кармана «десять суток» (складной нож), одному зеку развалил щеку ото рта до самого уха. Зек схватился за морду и кинулся между надзирателями в зону. Тут появился Мадаминов, подошел к колонне, спросил:
— Кто ударил? Выходи.
Я вышел из колонны нож успел выкинуть в запретку, говорю:
— Я.
Капитан резко взмахнул рукой, крикнул:
— Увести в камера. Э, боксер, — и выругался по-узбекски.
Меня увели, посадили в «номер» (одиночную камеру), принесли матрац, С месяц я валялся в камере, но не как в изоляторе, а на общих основаниях, потому что кормили меня как в зоне кормят. За месяц никто ко мне не пришел. Надоело и даже обидно стало. Думаю, ну хоть кто-нибудь вызвал бы меня, побеседовал, провел воспитательную работу или срок добавили бы, ну хоть что-нибудь. Все не так, как надо. И дождался. Сплю днем и сквозь сон слышу, как заклацали замки и заскрипела тюремная дверь. Открываю глаза, смотрю, стоят «кум», Мадаминов, отрядные, Капитан кричит:
— Э, боксер! Подымай.
Я поднялся с таганки.
— Даем тебе шест месяц БУР. Поедешь Бухара сидэт. Понал? Судит нэ будем.
— Спасибо, гражданин начальник, — ответил я.
Отправили меня в Бухарскую тюрьму, кинули в камеру. В ней десять человек. Дали нам работу — веники вязать. Работа несложная, но пылища в камере ужасная, дышать невозможно. А еще духота, целый день пот с тебя льет. Обольешься из крана водой, а через пять минут уже сухой, и пот снова выступает. Хорошо одно было: пища зоновская и хлеба шестьсот граммов, да выходной воскресенье.
Из Бухарской зоны в БУРе тоже сидели ребята. И из зоны шли «подогревы» через шныря (дневального), который баланду приносил.
В общем, зона БУР не забывала.
Привезли в БУР Толика Хадуна, тоже подрался в зоне. Я еще пошутил над ним:
— Да ты, Толя, по моей колее катишь. Правду говорят: с кем поведешься…
В нашей камере сидел Артист. Это мы дали ему такую кликуху. А звали его Василий Васильевич, мужчина пятидесяти шести лет, а срока впереди десять лет. Где он только не сидел: и в Магадане, и в Норильске, и в Воркуте, и если по приговору считать, то у него набранного срока лет восемьдесят. Артист на жизнь уже смотрел безразлично. Что он искал в жизни, все потерял, а сейчас вышел на финишную прямую дороги на «участок номер три». Характер у Василия Васильевича был прескверный, одним словом — говно. Если за день он в камере ни с кем не поругается, то ходит больной, сам не свой.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Тюремный «товар» не должен пропадать — таково решение спецслужб. Пожизненно заключенных и смертников, умеющих драться, выводят на ринг в качестве живой боксерской груши для тренировки агентов, ведущих бой на уничтожение противника; бывших уголовников вербуют в команду убийц, которая принимается за устранение «волков» преступного мира.
Война столичной мафии с финансовыми воротилами началась с убийства банкира и его телохранителя. Чем ответит на это банковский капитал? Тем же самым. И скоро полетят головы воровских «паханов». Органам правопорядка остается только наблюдать за этой войной со стороны, вмешиваясь в конфликт, когда стороны переходят к открытому выяснению отношений. Но детектив охранно — сыскного агенства по кличке «Рэмбо» пытается разобраться в ситуации и выйти на основного «кукловода», в чьих руках находится «карта боевых действий».
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
Сергей Дорохов оказывается в центре невероятной комбинации, задуманной могущественной финансовой группировкой. Кто он? Банкир? Офицер спецподразделения? Проходная «пешка» или «джокер», хранимый до поры? Этого не знают ни окружающие, ни противники, ни он сам…