Записки психиатра - [22]
– Я ведь могла погибнуть! Не оставлять же им еще и деньги!
Пересчитав и сдав на хранение под опись ее накопления, Игорь Васильевич промолвил:
– На машину бы хватило. А говорят, деньги не пахнут…
Об относительности
Этот случай произошел лет десять назад, когда Автозаводский филиал амбулаторной службы психдиспансера находился еще на другом краю города. Вообще такое местоположение вполне устраивало и докторов, и уж тем более пациентов: все под боком, далеко ехать не надо, начальство черт знает где. Омрачал всеобщую благодать только один факт: если нужно было в экстренном порядке госпитализировать больного, то на ожидание спецбригады, спешащей из прекрасного далека, уходило полчаса как минимум. Нет, бывали дни вдохновения, свершений и рекордов, но все же, как правило, следовало запастись терпением и уповать на то, что биться с несогласным со своим диагнозом пациентом не придется.
На прием к моей жене пришла тетечка и с порога заявила:
– Делайте со мной что хотите, но я страшно желаю кого-нибудь убить!
– Вы не поверите, но порою я страстно желаю практически того же! – ответила доктор.
Слегка опешив и сбавив обороты, дама, тем не менее, настаивала на том, что желание ее сильно, решимость тверда, настроение ни к черту, а посему возможности поистине безграничные. Доктор сделала условный знак медсестре, та кивнула, подхватила папку ОЧЕНЬ важных с виду бумаг, которые надо ОЧЕНЬ срочно подписать, исчезла за дверью, бодрой рысью преодолела дистанцию до регистратуры, набрала номер спецбригады и сказала в трубку: «Ребята, сейчас я вас обрадую неимоверно – у нас вызов!» Доктор тем временем начала писать направление, попутно расспрашивая пациентку, чтобы та не чувствовала себя незаслуженно забытой; мы, психиатры, при служебной необходимости можем быть крайне любознательными. А как давно у вас возникла такая замечательная мысль об убийстве? Хотите ли вы убить кого-то конкретного или же это вопрос искусства (либо «привыкли руки к топору»), и кандидатура как таковая не имеет значения? Желание присутствует постоянно или возникает приступами, и если последнее, то что эти приступы провоцирует? Сами пришли к такому желанию, или «голоса» подсказали (отдельная ветка вопросов для «голосов»)? Как именно убивать будете? Куда труп денете?
Через некоторое время, продолжая отвечать на монотонные вопросы, больная жутко разобиделась. Не видя в бесстыжих глазах врача должного почтения и трепета, она начала проявлять признаки нетерпения и даже попыталась повысить голос, на что получила суровое внушение, что доктор, мол, старается не для кого-нибудь, а для ее же блага. Растущее недовольство уже грозило вывести противостояние на новый виток, как вдруг на сцене появился новый участник, изменивший весь ход дальнейших событий.
В поликлинику заявился Слава. Есть такая категория пациентов, в которых причудливым образом слились в одно целое болезнь и сволочизм личности. В таких случаях эффект обычно потенциируется, как у сочетания анальгина с димедролом. Или аминазина с реланиумом[11]. Или водки с клофелином. Пришло это чудо в прескверном настроении, поскольку было на днях выписано из отделения с добрыми напутствиями в объеме четырех кубов галоперидола деканоата в задницу (в данном случае «внутримышечно» – недопустимый эвфемизм). Циклодола[12], который нейтрализует побочные эффекты галоперидола, Славе с собой не дали, зная его токсикоманические наклонности. Вот он и пришел в поликлинику с твердым намерением циклодол получить. И ведь получил бы, чай, и мы в лесу не звери, да вот не было циклодола. Слава принял отказ на свой счет, интерпретировал его в лучших традициях кривой логики, резонерства и опоры на слабый признак и выдал аффективную реакцию с бычьим ревом и выбиванием всех дверей подряд. А вот медперсонал этот парень нехилой комплекции и близко не трогал: сказывался опыт многих, многих госпитализаций. Сопротивление быстро приехавшей спецбригаде, которая, если помните, была вызвана для жаждущей убийства пациентки за те самые полчаса до визита Славы, было оказано чисто символическое, и больного увели в машину. Медсестра крикнула вдогонку бригаде:
– Эй, а нашу-то красавицу забирать будете?
Войдя в кабинет, фельдшер и санитары увидели хихикающего доктора. Она показывала на спрятавшуюся у нее за столом пациентку: макушка и два испуганных глаза. Умоляюще глядя на врача, та произнесла:
– Доктор, миленький! А может, я домой пойду? Можно? Ну, пожааалуйста!
Брунхильда Степановна
В отрасли здравоохранения трудится много женщин. Оно и понятно, если принять во внимание, что в массе своей женщины более терпеливы и заботливы, нежели мужчины. Психиатрия, несмотря на некоторые особенности и опасности работы, тоже не является исключением. Один из распространенных штампов, начиная от обывательской среды и заканчивая порнографическими сайтами, – это образ сексуальной медсестры в мини-халатике, белых чулочках и с прочими атрибутами, способными вызвать знакомый трепет и некоторое стеснение в отдельных деталях гардероба. Психиатрия – дисциплина крайне гуманная, посему медицинские сестры подобного облика не устраивают в мужских отделениях дефиле, оставляющие после себя сладкие воспоминания и простор для вечерней ээээ… медитации. Взять, к примеру, процедурную сестру отделения психозов. Мужского, естественно.
