В один из первых своих приездов в Питер, перебросившись дежурными фразами, Андрей решительно пододвинет стул ко мне поближе и, глядя мне прямо в глаза, спросит:
– Ну, колись: чем сейчас занимаешься?
– В данный момент, внимательно слушаю тебя.
– Ща ка-ак дам больно… топором по голове! – имитируя Карабаса-Барабаса, обидится товарищ. – Чем конкретно ты занят?
Пришлось сознаться, что серьёзно увлечён шахматами.
Андрей широко раскроет глаза, мысленно жалея меня. Стать чемпионом мира мне явно не светило, а потому всё остальное – пустая трата времени и чушь собачья. Тем не менее, узнав, что за два месяца я успел «автоматом» пройти от начинающего до перворазрядника, благоразумно решит, не гасить моего творческого и спортивного энтузиазма.
– Смотри: у тебя в запасе всего пять лет – приободрит меня товарищ. – Понял? Пять!
И крепко пожмёт мне руку.
Пройдёт пару лет.
Я уже давно заброшу шахматы и устроюсь работать поваром: надо же, хоть как-то кормить семью, а я с детства испытывал трепет к тому священнодействию, что принято называть кулинарией.
Очередной Андрюшин приезд как раз придётся на пик моего кулинарного творчества.
– Прекрасно! – похвалит он меня вновь, терпеливо выслушав мои бредни о том, как я со временем открою свою школу, где стану пропагандировать среднеазиатскую кухню. – Только учти, лимит времени очень ограничен: всего лишь три года тебе даётся, чтобы реализовать себя и стать личностью!
Я понимающе склоню голову.
Пройдут годы. Мне уже перевалит за пятьдесят…
Сидим на кухне и обсуждаем моё литературное творчество.
– Поверь мне: без всяких преувеличений – ты уже вполне состоявшийся писатель – с азартом убеждает меня Андрюша, внимательно следя за моей реакцией и пытаясь заставить меня поверить его авторитетному мнению. – Конечно, не стану врать: кое-где встречаются незаметные на первый взгляд огрехи… необходимо поработать над стилем и орфографией… убрать лишнее… подчистить, но это, право же, такие мелочи, что и говорить об этом не стоит. Главное, что ты уже состоялся!
Я молчу, со скорбным выражением на лице. Однако, Андрюшу провести трудно.
– Сделай лицо попроще… – прервавшись и почувствовав подвох, делает мне ехидное замечание товарищ.
В ответ, я пытаюсь слабо улыбнуться.
– Я тебя просил «попроще», а не поглупее! – достаёт меня Андрей и мы в очередной раз разряжаемся смехом.
Однако, вскоре, вновь возвращаемся к теме нашего разговора.
– Только учти, – серьёзно напутствует меня напоследок мой друг – на всё про всё, у тебя остался всего лишь год, ясно? Один год!
Каждый делает свою работу…
– Ох, и задал же нам Всевышний работу! – жалуется один ангел другому, когда они, измотавшись, опустились передохнуть на крышу одного из питерских домов.
– Да-а… и не говори… – соглашается второй. – И где тут найдёшь, в наше время, сердобольных: люди сейчас заняты исключительно своими меркантильными интересами, чтобы думать о бездомных животных и птицах…
– Бедные вороны… – подумал вслух Николай, войдя на кухню и уставившись в окно. – Кто ж, их – голодных-то – покормит? Ведь, все сейчас на работе.
Странно, но почему-то, эта мысль к нему пришла только сегодня?! Именно сейчас?! Хотя никогда до этого, ему ни разу в жизни не приходилось кормить даже собственную кошку, проживающую в их семье.
Тем не менее, преодолев лень, он вытащил из полиэтиленового пакетика два кусочка белого слегка зачерствевшего хлеба и, тщательно разломав на мелкие кусочки, выбросил их в приоткрытую форточку.
Многочисленная ватага пернатых, не сговариваясь, мгновенно, словно коршуны, налетела на пищу, посланную с неба.
– Ну, вот – пожалуй – и справились с Божьей помощью! – облегчённо вздохнул первый ангел, с радостью вычёркивая одну из строчек в списке заданий…
И, обратившись к коллеге, нетерпеливо произнёс:
– Чего сидим? Полетели дальше: работы у нас ещё на сегодня – не меряно!
