Записки партизана - [30]

При отступлении из Тасеева, несмотря на всю трудность, лабораторию спасли и целиком вывезли. После Кайтымского боя лабораторию установили у себя в тылу, верст за 30 от линии фронта, на реке Ильичет. Производительность ее через несколько дней была доведена до прежней нормы. До Тасеевского боя патроны своей выделки служили лишь в качестве подсобных, но после него наша пехота оказалась снабжена только патронами собственного производства. И вот тогда-то обнаружился их главный недостаток. Капсюли при выемке из патрона прокалывались. Отверстие при вставлении в патрон заделывалось нами воском, дабы предохранить от сырости. Но при стрельбе в это отверстие проникали газы, и после 4—5 выстрелов затвор переставал действовать, нужно было разбирать его и прочищать. Но кроме этого, обнаружилось также, что в некоторых случаях рвались боевые личинки. Во время Тасеевского боя в одни сутки таких случаев было зарегистрировано больше десяти.

Перед штабом вновь остро встал вопрос о патронах. Я совместно с заведующим оружием П. Астафьевым втайне от всех произвел испытание наших патронов, которое показало, что ни одна винтовка не может выдержать без порчи больше 5 выстрелов. Стало ясно, что при таком положении вести большие бои нельзя. Штабом было устроено секретное совещание, на котором постановили боя ни в коем случае не принимать, а в случае наступления противника — отступить. Прикрывать отступление должна была кавалерия, располагавшая большим количеством патронов фабричного производства. Я же совместно с П. Астафьевым отправился в лабораторию, где в нашем присутствии приступили к выделке собственных капсюлей. В результате произведенных опытов мы достигли вполне удовлетворительных результатов и изобрели способ изготовления собственных капсюлей путем выдавливания их из тонкой жести.

Таким образам, самая трудная задача была разрешена, и с этого времени мы стали пользоваться патронами, все части которых, за исключением гильзы, приготовлялись нами самими. Это изобретение полностью гарантировало нам снабжение доброкачественными патронами. Недели в две все старые патроны были заменены новыми. Но на этом наша лаборатория не успокоилась. Стрелки жаловались на плохую меткость при стрельбе свинцовыми пулями, особенно при стрельбе из японских винтовок. Тогда наша лаборатория принялась за изготовление пуль из меди. Правда, вначале производительность была невелика, работа велась ручным способом, но после занятия нами вновь золотых приисков мы воспользовались имевшимися там токарными станками, и производство таких пуль достигло 500 штук в день. Эти пули ничуть не уступали пулям фабричного производства. Опыт стрельбы ими из японской винтовки показал, что они ни по меткости, ни по дальнобойности, ни по минимальности рассеивания не уступали фабричным. Запасы меди у нас были достаточные. В ход были пущены все медные изделия — вплоть до дверных ручек. Работа лаборатории продолжалась до нашего соединения с Красной Армией.

V. ОРГАНИЗАЦИЯ И ПОСТАНОВКА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ

Кроме организации мастерских, лабораторий и др. подсобных предприятий, нам также нужно было немедленно приступить к организации и постановке медицинской помощи. И в этом деле мы столкнулись с большими трудностями. Прежде всего, в нашем распоряжении совершенно не было опытного медперсонала. Между тем вскоре после открытия фронта начали поступать больные и раненые. Тогда штаб поручил фельдшеру Василию Чагану, окончившему всего лишь ротную фельдшерскую школу, организовать госпиталь. Среди местного населения было еще несколько таких же фельдшеров — из них-то был составлен врачебный персонал, и в Тасееве был открыт госпиталь на 30 кроватей. В госпиталь, как уже было сказано, поступали не только больные, но и раненые. Эти последние зачастую нуждались в хирургической помощи. И нашему сравнительно малоопытному медперсоналу приходилось совершать весьма серьезные операции до ампутации конечностей включительно. С каждым днем количество работы в госпитале увеличивалось. В конце марта нам стало известно, что в одном из сел на реке Ангаре имеется «настоящий» доктор. Штаб немедленно дал распоряжение доставить этого доктора в Тасеево, несмотря ни на что — даже если для этого придется прибегнуть к силе. Вскоре под конвоем этот доктор — против собственного желания — был доставлен: положение наших больных и раненых сильно улучшилось.

Так продолжалось до отступления из Тасеева. К этому времени общее количество больных и раненых достигло солидной цифры — что-то около 200. При эвакуации Тасеева доктор и с ним еще два наиболее опытных фельдшера, воспользовавшись тем, что за ними несколько был ослаблен надзор, сбежали к белым.

Таким образом, эвакуацию госпиталя пришлось проводить при наличии трех или четырех фельдшеров, и при почти полном отсутствии медикаментов.

Больных и раненых, которые не могли сами передвигаться, пришлось при отступлении через тайгу — ввиду отсутствия дорог — нести верст 100 на носилках.

На Кайтыме больных расположили под открытым небом и немедленно приступили к постройке барака.

Недели через две барак на 100 человек был выстроен. Из медикаментов у нас был только йод в кристаллах. Но не было спирта для приготовления раствора. Тогда оборудовали прекрасный самогонный аппарат и крепость выгонки довели до 90°. Добытый таким образом спирт хорошо растворял кристаллы йода.