Записки парижанина. Дневники, письма, литературные опыты 1941–1944 годов - [19]

18/X-41

Сегодняшнее сообщение: «В течение дня 17 октября наши войска отбили несколько ожесточенных атак неприятеля на Западном направлении». К тому же, вероятно, немцы взяли Одессу, так как говорят об эвакуации войск из района Одессы «по стратегическим соображениям». Улучшилось ли положение на Московском фронте? Во всяком случае, по радио и в газетах продолжаются разговоры о том, что Москву будем защищать до последней капли крови и ни за что не отдадим врагу. В магазинах города повсюду огромные очереди, главным образом, за хлебом. Сегодня пойду в домком, чтобы поговорить о хлебных и продуктовых карточках. Такие карточки выдаются с разрешения милиции; может быть, напоминая о своем существовании, я делаю ошибку? Они мне скажут: «Ага, ты не работаешь, будь любезен, иди на стройку укреплений под Москвой…» Но мне надо получить карточки; я не могу продолжать разоряться в кафе; я решил каждое утро становиться в очередь за хлебом, когда я получу карточки. Во всяком случае, я узнаю сегодня, что надо сделать, чтобы получить эти карточки. В конце концов, надо рискнуть. Ведь меня за это не повесят. Сегодня попытаюсь съездить на Можайскую улицу, узнать, как обстоят дела с занятиями по иностранным языкам. Я пишу «попытаюсь», так как туда можно попасть только троллейбусом, а троллейбусы лопаются от народа: люди даже лезут на крышу! Прочел «Изабель» А. Жида; в общем, довольно банально. Мне очень хочется целиком переписать «Месье Тэст» в читальном зале. Но когда у меня будет на это время? Вот мой план на сегодняшний день: утром поговорить с домкомом насчет карточек, затем добраться до Столешникова, посмотреть, можно ли купить пирожных. Затем попробовать доехать до улицы Можайской. Поесть в кафе «Артистик». Это мой последний день кутежа, так как я, может быть, скоро получу карточки и буду получать хлеб. Переписать «Месье Тэст», если у меня хватит времени. Но разве можно питаться исключительно хлебом? Чтобы получить другие продукты, нужно стоять в очереди целый день… Ну, посмотрим. Ладно. Кажется, многие люди забрали с собой в эвакуацию лучшие книги с абонемента Столешникова. И в читальном зале, неизвестно почему, многих хороших книг не хватает. Например, только один томик Малларме, одна книга Валери… Что нам принесет этот день? Пока получается, что Одесса, видимо, взята.

19/X-41

Сегодня ― постановление Государственного Комитета Обороны: военные смещения (назначения командующих обороной Москвы; оказывается, командующий Западным фронтом ― Жуков; о Тимошенко ничего не слышно). Введено осадное положение; «провокаторов, шпионов» приказано расстреливать на месте. В городе ― огромные очереди; разруха; открыто говорят о вещах, которые невозможно было представить несколько дней раньше. Открыто говорят о том, что «правительство уехало»; когда возьмут Москву; критикуют правительство, говорят об отступлении армии и т. д. Новости с фронта преплохие ― от частных лиц, там побывавших. Газеты же другого мнения. Мнение населения Москвы en gros[92]: Москва будет взята. Говорил с Кочетковым и согласился с ним: основное ― не быть куда-нибудь мобилизованным. Самое досадное ― быть погубленным последней вспышкой умирающего режима. Ожидается всеобщая мобилизация. Я и Кочетков твердо решили никуда не ехать и не идти. Кочетков в своем домоуправлении заявил о своей эвакуации и с тех пор живет у жены, на Брюсовском переулке. Если получит мобилизационную повестку, то, во-первых, она придет не на Брюсовский, а по месту жительства, где его не будет, чтобы получить ее. Если же будут артачиться на Брюсовском, то он покажет свою справку об эвакуации (он ее сохранил) и скажет, что живет у жены, так как сегодня-завтра собирается с ней эвакуироваться. Если же его призовут, то и в военкомате он покажет справку об эвакуации ― авось поможет… Я тоже рассчитываю на эту справку как способ предупредить мобилизацию на трудовой фронт, которая, быть может, будет проводиться по домоуправлениям, или на всевобуч, или куда. Во всяком случае, je suis bien résolu à n’aller nulle part[93]. 99 % всех людей, которых я вижу, абсолютно уверены в предстоящем окончательном поражении нашей армии и во взятии Москвы немцами. Вообще делается чорт знает что; колоссальное количество директоров предприятий, учреждений уехало, бежало; масса народа не получила ни шиша денег и ходят, как потерянные; все говорят о поражении и переворотах; огромные очереди; тут ходят солдаты с пением песен; тут какие-то беглецы с фронта… Сегодня шел снег и дождь. Москва живет в бреду. С одной стороны, газеты пишут о боевых трофеях, партизанской войне, героическом сопротивлении Красной армии, о том, что Москва всегда будет советской; с другой стороны, смещения в военкомандовании, речи Щербакова и Пронина, постановления и приказы; с 3^й стороны, народ говорит о плохом состоянии армии; приходит бесчисленное количество людей с фронта, говорящих о невооруженности армии, бегстве и т. д. А тут ― марши по радио, «письма на фронт»… Недаром объявили осадное положение и учреждена военная власть с правом расстрела на месте. Все-таки, наверное, Москва est virtuellement prise par les troupes du Reich