Записки охотника Восточной Сибири - [3]

«Бальджиканский казачий караул, — писал позднее Черкасов, — крайний пункт на юго-западной границе забайкальского казачества, самое «убиенное место» из всех селений, какие мне только случалось видеть во всем обширном Забайкалье. Все селение состояло из семи дворов… Бедность ужасная!.. Так вот куда забросила меня судьба!.. Можете судить о том, что я испытал в первое время… какая перспектива жизни предстояла и мне в этом ужасном захолустье! Что было бы со мною, если бы я не был охотником?..» Однако же спасение было не только в охоте, но и в душевном сближении с местными промысловиками, которые, испытав его в зверовых охотах, становятся истинными друзьями «молодого барина». В Черкасове на самом деле нет никакого барства, никакого чувства превосходства или надменности.

«Простые рабочие люди, — писал он, — становятся как бы близкими родными, друзьями и товарищами без всяких ширм и задних мыслей».

Спутники Черкасова, казаки и местные охотники — Лукьян Мусорин, Алексей Костин, Михаила Кузнецов и другие, отвечали ему подлинной душевной привязанностью. «Дай бог тебе счастья и всякого благополучия за твою простоту и добрую душу», — говорил один из них.

Конечно, здесь сказались сила и мастерство молодого инженера, его старательность в овладении таежной наукой, исключительная меткость стрельбы, достигнутая тщательной и долгой тренировкой.

«Ему, брат, чего! — говорили промышленники. — Только бы стрелить; а как ляпнул — так и тут бери, значит, нож и беги потрошить». Они знали «толк» моего штуцера и никогда не ошибались издали; а часто, заслышав мой выстрел, говорили: «Слава богу! Есть!» — и обыкновенно после этого крестились. Хоть и неудобно говорить про себя, но таковы воспоминания, слово «я» девать некуда, а истина требует точности рассказа и заставляет как бы обходить приличие умалчивать о себе».

После Бальджи А. А. Черкасов работал на Култуминском и Алгачинском рудниках, где в 1860 году женился на Евдокии Ивановой, дочери забайкальского казака, еще более тесно связав свою жизнь с этим краем. Затем, после обследований Зерентуя, Шахтамы и Карийских золотых приисков (все эти места были позднее описаны им в отдельных очерках), он отправился с разведывательной партией на реку Урюм, также сыгравшей большую роль в его жизни.

«Урюм, Урюм! Сколько тяжелых и вместе с тем приятных воспоминаний рождается в моей голове при этом слове! Ты мне родной и потому тесно связан с моим существованием…»

В 1862 году на Малом Урюме удалось найти большие россыпи золота, за что А. А. Черкасов получил награду от казны: в 1864 году ему назначили пенсию — 1200 рублей в год. На Нижне-Карийском прииске он начал писать свои охотничьи впечатления, образовавшие со временем «Записки охотника Восточной Сибири», в которых отразились как личный опыт автора, так и общение его с местными жителями.

«Кончив обснимать белок, промышленники садятся в кружок около огня и ужинают. Вот за этими-то ужинами и любопытно посидеть наблюдателю, тут наслушаешься всего, вся тайга обнаружит свои трущобы и вертепы с их обитателями; весь быт, хитрый характер, а нередко и неподдельный юмор — отличительная черта сибиряка — обнаружатся во всей полноте. Здесь вы не услышите неправды, потому что лгуна тотчас поймают товарищи и выведут на чистую воду. В этих-то охотничьих кружках и собрал я многое множество сведений касательно своих заметок, нельзя не сказать, что беседы эти много помогли впоследствии моей наблюдательности и сделали из меня еще более страстного охотника».

Самый известный журнал того времени столичный «Современник», возглавлявшийся Н. А. Некрасовым, напечатал в мае 1866 года первый отрывок из будущих «Записок» А. А. Черкасова. Этот отрывок не был подписан автором — он не получил бы от начальства разрешения на публикацию в столь крамольном по тогдашним понятиям журнале. Редакция «Современника» сопроводила публикацию следующим примечанием: «Редакция имеет в своем распоряжении довольно значительный запас весьма любопытных рассказов охотника Восточной Сибири. Отлагая полное издание рассказов для отдельной книги, мы нашли, что читатель наш, вероятно, не без интереса прочтет несколько отрывков из этих «Записок»; они обличают в авторе близкое знакомство с делом и представляют оживленные картины из сибирских промыслов и очерки из жизни животных, достойные внимания натуралистов».

Хотя Черкасов взял себе за образец (это сказалось даже в заголовке) знаменитую книгу С Т. Аксакова «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», его творчество вполне самостоятельно и по ряду признаков даже глубже аксаковского. Особое достоинство охотничьих мемуаров А. А. Черкасова в глубоком и точном освещении образа жизни многих млекопитающих и птиц, которые в то время были очень слабо изучены. Описания гона у копытных зверей, глухариных токов, образа жизни забайкальских медведей, красочные и точные картины степных пожаров, разбросанные по страницам черкасовских «Записок», сохраняют научное значение и сегодня, они подтверждены специальными последующими изучениями.

Сама книга «Записки охотника Восточной Сибири» вышла в Санкт-Петербурге осенью 1867 года в издательстве С В. Звона-рева. Автор предпослал ей следующее стихотворное посвящение: