Круги сужались с медленной фаталистичностью…
«Нет, ребята-демократы, только чай!»
Я выждал момент, вскочил, выпустил три оставшихся патрона из ружья, отшвырнул его в сторону — (пропадай пропадом, будем живы — не помрём, найду, никуда не денется!) — опять рухнул как подкошенный, опять перекатился несколько раз в сторону, уловил движение, вскочил, выхватывая из рюкзака «калаш» с подствольником, выпустил не прерываясь рожок зажигательных и — одну за одной стал всаживать гранаты в копошащееся месиво в двух шагах от себя, даже не пытаясь как-то пригнуться…
Под ногами шипела и плевалась аморфная масса, а из леса лезли и лезли какие-то разные — ногастые, рукастые, рогастые и всякие прочие…
Вия только не хватало.
Видимо, скоро появится…
Я выхватил последнее, что оставалось в рюкзаке — фальшфейер, и рванул за кольцо — один, потом ещё один, потом ещё один…
Что-то ухнуло над самым ухом. Я оглох.
Профессор.
Больше некому.
Последней мыслью было: если в бардачке лежит томик Стругацких и рядом скальпель, то почему бы в самом фургоне не найтись базуке с несколькими зарядами?
— Спасибо, мужики! Если б не вы…
Профессор сидел, по обыкновению сосредоточенно глядя куда-то в угол, Цыган слегка усмехался в усы, разглядывая обстановку больничной палаты, а Электроник улыбался, глядя на меня и постукивая пальцами по столу.
— Сам дурак. Нечего было таиться от нас. Кстати, что тут такое творилось?
— Не надо на погост, хоть и заброшенный, всякую дрянь выбрасывать… Не знаю, что там в этой воинской части творилось, но только кладбище — кладбище и есть. Уважать надо. Теперь надо просто всё расчистить, и если невозможно восстановить все могилы по отдельности — сделать братскую. Поставить крест. И батюшку пригласить, как положено… Вот и всё.
* * *
— Как ваше самочувствие? Извините… Пожалуйста, подпишите вот тут… Это акт приёмки-сдачи выполненных работ… Счёт-фактура… И вот тут… Это ведомость… Деньги при мне… И спасибо вам…
— Да не за что…
