Записки офицера «СМЕРШа» - [12]
— Юсов, обыщи!
На той стороне послышались голоса, какая-то возня. Положив нарушителя лицом вниз на землю и оставив Юсова около него, я пошел к секретному пню.
Там было телефонное гнездо для связи с заставой. Доложил дежурному о задержании. Поскольку мы здесь себя уже раскрыли, да и время наряда подходило к концу, дежурный разрешил задержанного конвоировать на заставу нам самим.
Кем он оказался? Узнать об этом не довелось. Утром дежурный поднял меня с койки:
— Вставай! Быстро к начальнику…
— Товарищ начальник заставы, пограничник…
— Вольно, вольно! Молодцы вы с Юсовым. Поздравляю с первым задержанием. Поспешили только. Может быть, за ним еще бы гости пожаловали. Ну, ничего… А вам вот, сюрприз!
Начальник заставы протянул мне листок бумаги. Это была телефонограмма из Перемышля, из штаба отряда:
«Пограничника Ивановского ОТ. откомандировать в штаб отряда для отправки в школу МНС (младшего начсостава. — О. И.) служебного собаководства. Начальник штаба отряда капитан Агейчик».
Перекусив, сдав оружие и получив нужные документы, я на заехавшей из комендатуры машине уехал в Перемышль.
Это было 12 апреля 1941 года, около 9 часов утра. Этот день подарил мне жизнь.
Своей, так и не успевшей стать родной, «девятки» я больше не видел. Не видел ни одного человека, служившего в то время на ней. И конечно, не думалось в тот день, что на границе мне больше служить не придется.
Прибыв в Перемышль и встретившись со своими будущими товарищами и командирами, мы, получив на одной из застав собак, выехали в город Коломыю — небольшой городок, районный центр Станиславской области, на левом берегу реки Прут. Собаку мне дали хорошую, рослую немецкую овчарку, звали ее Ашкарт. Мы учились сами и учили своих собак. Занятия были интересными, очень хотелось стать хорошим, квалифицированным дрессировщиком и сделать из Ашкарта совершенство розыскной техники.
Незаметно проходили, вернее, пробегали дни. Именно пробегали! Распорядок дня выглядел примерно так: в 7 часов — подъем, бегом на зарядку, на зарядке — бегом, с зарядки бегом на собачью кухню, оттуда с бачками с едой бегом к собакам в вольеры на уборку и кормежку, с уборки с пустыми бачками бегом на собачью кухню и бегом в казарму. Умывшись — бегом на завтрак и с завтрака бегом на занятия. Да и на занятиях почти все «уроки» на бегу. Даже на территории школы в часы свободные от занятий разрешалось ходить или строевым шагом, или бежать. Так нужно было для работы на границе.
Незаметно пролетела весна… В конце мая случилась большая неприятность: несколько собак заболели чумой. Происшествие серьезное. Не дай бог разрастется эпидемия — весь учебный план насмарку, а то и собак потеряешь. Командование школы решило наш взвод вместе с собаками и всем хозяйством временно расположить за Прутом на самой окраине города. Помещения там были и для курсантов, и для собак. Кое-что, правда, пришлось дооборудовать. В этом «филиале» занятия продолжались. К счастью, случаев чумы больше не было.
Стоял жаркий сухой июнь. Неподалеку от нас с месяц, а может быть и раньше, какая-то воинская часть начала оборудовать небольшой аэродром. На краю поля построили ангар, и мы несколько раз видели, как на трехтонках — ЗИСах, основных довоенных грузовых автомобилях (а их и было-то, легендарных: полуторка — газик и трехтонка — ЗИС), в этот ангар завозили в решетчатых длинных ящиках темно-зеленые авиабомбы.
— Учебные, наверное, вот прилетят самолеты, посмотрим, как они их швырять будут!
— Да, дадут тебе посмотреть, держи карман шире. Небось ночью будут. Да и зачем? Кого бомбить-то? Воевать учиться, что ли? С кем?
Мелькнула, правда, мысль: аэродромчик-то маленький, никакой бомбардировщик не сядет и не взлетит с такого. Так зачем же здесь, почти рядом с границей, делать склад бомб? А через несколько дней прилетел двукрылый истребитель — «ястребок», покружился раза три над городом и сел на «наш» аэродром. Событию этому мы значения большого не придали.
Ашкарт мой учился прилежно. Единственный, пожалуй, его недостаток: был чересчур злобен и агрессивен при задержании «нарушителя». Было такое упражнение. Все, кому выпадало «счастье» играть роль задерживаемого, второй раз под моего Ашкарта идти категорически отказывались: «Ну его к лешему, зверюгу этого!»
Но ко мне Ашкарт привык быстро, и мы с ним подружились. Приподнимал он, правда, чуть-чуть верхнюю губу, показывая крепкие белые клыки и тихонько ворчал, когда я вытаскивал у него из-под носа из бачка с жиденькой кашицей попавшую туда кость. Ее он получал на закуску. А так мы жили мирно, друг на друга не обижались. Представлял я себе, как с таким красавцем, рослым, сильным, я, закончив учебу, приеду на свою заставу, на зависть всем и каждому…
В первых числах июня, получив увольнительную, мы — трое курсантов — решили пойти в город сфотографироваться, послать карточки домой, ну и, между прочим, купить на негустое курсантское денежное довольствие в какой-нибудь маленькой лавочке по белой булочке да выпить по маленькой бутылочке с фарфоровой пробкой на пружинной застежке ситро местного приготовления. Это была, пожалуй, максимальная роскошь, которую мы могли себе позволить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.