Записки офицера Красной армии - [13]

— Это наверное для жены?

— Нет, — ответил я. — Для невесты. Она артистка в театре.

А другая говорит:

— Что же, у вас в России нет магазинов с одеждой и обувью, чтобы она могла себе купить по вкусу?

Понял я, что подлая фашистская гадина втягивает меня в политический разговор и хочет, подлым образом, высмеять Советский Союз. Так что я говорю:

— У нас всего много и всё лучше и дешевле чем у вас. Вы даже не видели таких вещей, какие есть у нас.

— Тогда зачем мы всё это покупаете?

— Как это: зачем?.. Чтобы в подарок послать, на память. Будет одевать это дома, когда убирается или готовит. А на вечеринку, или собрание какое, или на прогулку, наденет наше, советское.

Одна из них говорит мне:

— Есть хорошие шёлковые чулки. Может купите для комплекта?

Подумал я: «В самом деле, стоит Дуняшке чулки послать». А продавщица на прилавок коробку поставила и показывает мне чулки разные. Просмотрел я все и сказал так:

— Ну что же это за чулки, как паутина! У нас чулки делают крепкие и толстые. А эти, я даже не знаю, как она на ногу натянет.

— Отчего же? — сказала одна из них. — Очень даже крепкие. Наверняка крепче ваших хлопчатобумажных. И ноги красиво облегают.

Купил я две пары чулок и спрашиваю про подвязки. Потому что где потом Дуняшка резинки на подвязки купит? А они говорят, что сейчас у них резинки на подвязки нет. И что вообще мало кто подвязки носит.

— Тогда как вы чулки носите, чтобы они вниз не сползали?

А они как принялись смеяться. Потом та что постарше говорит:

— Сейчас покажу.

Вынула из ящика какой-то розовый предмет и себе на бёдрах застегнула. Потом объясняет мне:

— Это называется пояс. А вот к этим резинкам сбоку прицепляются чулки. Это лучше подвязок — ноги не жмут и чулки не собираются в складки.

Купил я и пояс. За всё как положено заплатил и пошёл домой. Там я разложил эти вещи на кровати, на столе, и на стульях и глазам своим не верю: какое всё красивое! Да, сладко жилось буржуям и буржуйкам в этой ихней империалистической Польше!

На следующий день я упаковал всё это в коробку, написал химическим карандашом адрес и фамилию Дуни и понёс посылку на почту… Даже чуть не отправил, но — к счастью — в последний момент опомнился. Что же я делаю?! Если Дуняшка получит эти вещи (что может случиться) и оденется в них, то о ней не только весь колхоз говорить будет, НКВД тоже узнает... Начнут спрашивать: откуда это? Как и что? Можно, конечно, объяснить, что жених из Польши прислал. Но откуда он всё это взял?.. Купил… Но у кого?.. У буржуев… То есть…

Не закончил я этой мысли и почувствовал, что весь покрылся потом… Вот же, совсем я сдурел среди буржуев живя! А ведь мог же погубить мою любимую Дуняшку, а может и себя вместе с ней! К счастью вовремя опомнился, выскользнул с почты и тихо, боковыми улочками, вернулся с той проклятой посылкой домой. Содрал с коробки бумагу с адресом и сжёг её. А посылку под кровать в угол засунул. И только тогда успокоился.

19 декабря 1939 года. Лида

Давно уже не писал, но времени совсем не было. Хотя ничего выдающегося и не было. Польскую буржуазию образцово укротили. Та же, которая ещё уцелела, затаилась по углам, а наш героический НКВД её понемногу ликвидирует. Наше правительство вернуло свободу белорусам и великодушно удостоило их чести быть принятыми в Советский Союз. Теперь — до Буга и за Бугом — всё наше. Литва получила захваченный у неё польскими панами Вильнюс и очень за это благодарна нашему ВЕЛИКОМУ Сталину. Одним словом: планомерно всюду внедряем порядок, свободу, культуру, достаток и справедливость.

Недавно купил себе ещё одни часы. Но не в магазине, а у знакомого Липы, тоже рабочего, которому денег на водку не хватало. Теперь каждый, кто на меня посмотрит, сразу видит, что я важная персона, при двух часах хожу. А как же иначе! Очень приятно это чувствовать. Да.

Кроме этого у меня есть настоящий чемодан, почти совсем новый, с двумя замками и медной оковкой на углах. Купил я себе также хромовые сапоги английского фасона, с ремешками под коленом. Недавно оделся я по фасону и с чемоданом в руке часа два перед зеркалом стоял, на себя глядел и всё насмотреться не мог. Да, можно сказать, на знаменитость очень похож. Только ростом слишком мал и нос немного приплюснутый. А кроме этого всё замечательно! Брюки с французским галифе, пошитые из немецкого сукна; сапоги английского фасона, сверкают как звёзды на советском флаге; часики швейцарские: тик-так!.. тик-так!.. Одни в кармане, другие на руке. Ну что тут скажешь, замечательно вырядился! Вот, так бы одевшись и с чемоданом в руке вернуться в Павлово и пройтись по улице! То-то бы люди глазели и восхищались! Весь городок сбежался бы на меня посмотреть. Вот как я высоко взобрался, благодаря советской власти и нашему ВЕЛИКОМУ Сталину.

Я по-прежнему живу у Липы, но водки с ним не пью и разговариваю очень осторожно. Один раз чуть не попал в беду, но всё хорошо кончилось, так что теперь надо держать ухо востро.

Смотрю я как Липа с семьёй живёт и очень дивлюсь. Хорошо едят, чисто одеты и свой дом у них. Четверо в трёх комнатах живут. И всюду цветочки, занавесочки. А в одной комнате я даже заметил настоящий патефон. Даю коммунистическое честное слово, что не вру!.. Ну не могу я поверить в то, что Липа порядочным способом ко всем таким богатствам пришёл! Нет, сейчас он конечно рабочий, это правда. Я сам убедился. Но чтобы вся семья на его заработок могла жить в такой роскоши, в такую сказку никто в здравом уме не поверит.