Записки очевидца необъявленной войны. Том 1 - [17]

Примерно в 20.30 с сожжением в мусорной урне украинского флага столкновение, вернее сказать, целое побоище, длившееся больше часа, закончилось. Несколько «скорых» забирали раненых, люди — участники столкновения и просто наблюдавшие за ним — начали расходиться.

После этого столкновения все митинги в Донецке на несколько дней были запрещены, особенно возле ОГА, где за соблюдением этого решения следили десятки силовиков. Но первая кровь уже пролилась, ситуация продолжала раскачиваться.

15—16 марта митинги продолжились — на этот раз возле здания СБУ, которое антимайдановские протестующие блокировали и даже пытались взять штурмом. Как потом заявит управление МВД по Донецкой области, в течение марта в регионе прошло около 200 акций, в которых приняли участие более 130 тысяч человек.

17 марта под Донецком танк чуть не задавил людей, блокирующих передвижение украинской военной техники. Кроме того, местные жители организовали пикеты у воинских частей и мостов, ведущих в направлении российско-украинской границы. По словам местных жителей, это было вызвано нежеланием войны, а также опасениями, что местных пограничников заменят националистами.

Как видим, уже к 17 марта киевские власти начали сгонять в Донбасс военную технику. И это вместо того, чтобы начать диалог с протестующими жителями Донбасса. Видимо, расчет здесь был сделан на то, что протестующие испугаются военной техники и прекратят протесты. Но результат оказался прямо противоположным. Нельзя исключать также и тот вариант, что Турчинов всерьез намеревался танками разгонять мирные митинги.

Нужно сказать, что в это время никто еще и подумать не мог, что через считанные недели в Донбассе разразится настоящая война. И даже после окончательного захвата Донецкой ОГА и провозглашения Донецкой Народной Республики в обществе господствовало мнение, что если киевская власть решит действовать силой, а не переговорами, то Путин обязательно вмешается и не допустит войны. Были веские основания так думать, российский президент в те дни неоднократно заявлял, что не допустит беспорядков в Донбассе. Но как показало время, таким людям, как Путин, верить вообще нельзя. Именно поэтому никто не думал, что война в принципе возможна, все надеялись, что Донбасс либо, как Крым, войдет в состав России, либо получит автономию в составе федеративной Украины.

Но в Киеве думали иначе. Там не только не собирались так просто расставаться с таким промышленным и индустриальным регионом, как Донбасс, но и вообще не захотели даже услышать протестующих мирных жителей, объявив, что все они — «туристы с Ростова», приехавшие, чтоб раскачивать ситуацию, а подавляющее большинство жителей Донбасса якобы за унитарную Украину и против даже федерализации. Такая позиция киевских властей, которые вообще не считают жителей Донбасса людьми, имеющими свою точку зрения, во многом и привела к войне.

В марте-апреле у нас в обществе была эйфория. Мы, наверное, впервые с гордостью стали называть себя донбассовцами, понимая, что донбассовец — это не просто принадлежность к своему родному краю, это — состояние души. И не случайно эти события были метко названы «Русской весной», хотя более правильно было бы сказать «весна Донбасса», это действительно было какое-то пробуждение после долгой зимней спячки. Совсем другое дело то, что пришедшие к власти в результате этих событий в Донецке и Луганске люди оказались ничем не лучше тех же киевских властей. «Русская весна» завершилась с началом активных боевых действий и у многих оставила уже ностальгические воспоминания.

Митинг у Донецкой ОГА в день провозглашения ДНР. 7 апреля 2014 г. Фото автора

В начале апреля митинги у Донецкой ОГА возобновились, на них приходило в среднем по 3–4 тысячи человек в день. Многие приходили даже с маленькими детьми. А вот журналистов приходилось видеть крайне редко.

6 апреля в очередной раз протестующими была взята Донецкая ОГА, а на следующий день, 7 апреля, областным советом был провозглашен «Акт о провозглашении государственной самостоятельности Донецкой Народной Республики». В этом документе сказано: «Жители Донецкой области и многие депутаты всех уровней, которым дорого будущее нашей земли и живущего на ней народа… категорически против сотрудничества с преступной властью, не признают ее незаконные решения». И завершается он словами: «Настоящий акт вступает в силу с момента его утверждения на общеобластном референдуме». Таким образом, провозглашение ДНР объяснялось отказом людей подчиняться той власти, которую они не выбирали и считают незаконной.

Киевская же власть вместо того, чтоб начать переговоры с представителями Донбасса, попытаться хотя бы услышать, чего хотят люди (а хотели прежде всего федерализации, расширения прав местной власти, меньше налогов отправлять в Киев и т. п.), попыталась подчинить Донбасс своей воле с помощью армии.

Глава 8. Революция или контрреволюция?

Всем нам неоднократно приходилось слышать, как события 2014 г. в Донбассе назывались то мятежом, то бунтом, то восстанием, то революцией, то, напротив, контрреволюцией, имея при этом в виду то, что настоящая революция произошла все же в Киеве на Майдане. А есть и те, кто утверждает, что события в Донбассе, как в случае с Крымом, сводятся лишь к операции российских спецслужб. Не исключено, что они приняли какое-то участие в этих событиях. Однако сводить все лишь к их деятельности тоже неверно, поскольку, если бы не было никаких предпосылок внутри Донбасса, если бы население сплошь было настроено проукраински и поддерживало бы смену власти в Киеве, то вряд ли спецслужбы смогли бы добиться успеха. Но об этом потом, пока же нужно разобраться, как все же называть произошедшие в Донбассе события. Для этого выясним, что же конкретно означают вышеприведенные термины.