Записки о «Третьем рейхе» - [70]
В начале 1941 года Геббельс проводил в Берлине 200 открытых партийных собраний под лозунгом «Выше знамя, Германия определяет будущее». В министерстве пропаганды мне дали несколько билетов на посещение таких собраний в различных районах столицы. В одно из воскресений я выехал на собрание где-то на окраине в восточной части города. Когда проезжал по Унтер ден Линден мимо нашего посольства, то заметил, что с противоположной стороны улицы от тротуара оторвалась маленькая машина и, развернувшись, тронулась за мной. Посматривая в зеркальце, я убедился, что за мной наблюдают гестаповцы. Решил немного пошутить над ними: начал ездить по переулкам, создавая впечатление, что пытаюсь уйти от них. От гестаповской машины, конечно, я не мог оторваться, но окончательно запутался и не знал действительно, куда мне ехать. Я остановил на углу машину, чтобы спросить у первого попавшегося прохожего, как попасть в нужный район. Но вот на повороте рядом остановился гестаповский автомобиль. Не долго раздумывая, я направляюсь прямо к нему. Окна автомобиля были закрыты занавесками. Постучал в окно автомобиля. Гестаповцы, по-видимому, были ошеломлены такой выходкой. Когда открылась дверца, я увидел кроме шофера еще троих. Двое из них на заднем сиденье уткнули лица в газету. Сидящий рядом с шофером черный, как цыган, человек с усиками спросил, что мне нужно. Я показал мой пригласительный билет на партийное собрание и сказал, что не знаю, как туда попасть. Шофер с неохотой объяснил мне. Поблагодарив, я снова тронулся в путь и, конечно, в том же сопровождении. Позднее гестаповцы отплатили мне за эту шутку. Но об этом ниже.
Что касается самого собрания, то оно было проведено как милитаризованное сборище: гестаповцы, полицейские, военизированные мужские и женские отряды молодежи. Местного гауляйтера встречали криками «Хайль Гитлер!», оглушительно гремели барабаны. Краткая речь гауляйтера призывала к «новым испытаниям немецкого духа», к стоической выдержке перед любыми трудностями. Германия готовится к новому походу, выше знамя! — таков был смысл этих геббельсовских собраний.
Гитлеровцы начинают ущемлять наши корреспондентские права, не желая информировать нас о происходящих событиях. О некоторых «торжественных актах» в гитлеровской канцелярии геббельсовские чиновники извещают нас с явным опозданием, и мы фактически лишаемся возможности попасть туда. Мне отказали в поездке в Грецию, куда вместе с чиновниками министерства пропаганды отправлялась группа представителей иностранной прессы. Я решил высказать свое недовольство, а главное узнать, что ответят немцы. Вечером на пресс-конференции в частном разговоре сотрудник Геббельса Маурах сказал мне:
— Мы отправляем туда тех журналистов, которые опишут то, что они видели, в частности силу немецкого оружия. Американцы, например, обязательно будут писать. Вы же если и сообщите что-либо для своей печати, то все равно газеты ничего не дадут. Мест в машинах очень мало, и нам приходится ужиматься.
Мое замечание о том, что мы рассматриваем это как недружелюбный по отношению к нам шаг, не подействовало на немцев.
Из германской прессы исчезают статьи о германо-советской «дружбе», информация о жизни в СССР. Корреспонденции из Москвы немецких журналистов перестали появляться в печати. В начале марта 1941 года я как-то случайно встретил в Берлине московского корреспондента агентства ДНБ Шюле, с которым познакомился, еще находясь в Москве. На мой вопрос: «Почему вы ничего не пишете?» — он откровенно сказал:
— Мы пишем по-прежнему много, но нас не печатают. Я уже запрашивал агентство по этому поводу и вот теперь прибыл сюда выяснить все на месте. Мне кажется, что это является ответным мероприятием на молчание московских газет.
Заметно изменилось к нам отношение и со стороны хозяина дома Шуберта, который был расстроен складывающейся не в его пользу экономической обстановкой в стране.
С начала войны против Польши Шуберт открыл в первом этаже здания, в котором мы жили, магазин «Ковры и обои», где наряду с различного рода половиками, оконными занавесками продавались маскировочное полотно и черная бумага. Все эти товары после объявления затемнения в Берлине становились остродефицитными. Шуберт строил планы расширить это предприятие. Однако он обманулся в своих расчетах, не зная закона о подготовке к «тотальной войне», поглотившей не только людей, но и все внутренние ресурсы, в том числе всякого рода половики и занавески. Магазин Шуберта работал уже с перебоями из-за отсутствия товаров и был на грани краха.
В Шуберте в концентрированной форме выступали черты немецкого дельца с потрясающей привязанностью к разного рода формальностям. По договору, например, мы должны были платить Шуберту за квартиру 5-го числа каждого месяца вперед. Если 5-го числа наша домашняя работница не приносила Шуберту денег, то на следующий день мы получали от него по почте официальное напоминание, написанное на именном бланке Шуберта, начинавшееся словами: «Многоуважаемый господин»; далее Шуберт в вежливой форме просил не забыть произвести очередной взнос за квартиру. Письмо неизменно заканчивалось стереотипной фразой: «С полным почтением и уважением».
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.