Записки о «Третьем рейхе» - [34]

Геббельсовская пропаганда бесстыдно разглагольствовала о том, что народы всего мира хотят жить под германской опекой; только коммунисты и евреи мешают народам осуществить их заветную мечту — обрести настоящую родину в лице всеохватывающей Германской империи. Подвыпившие нацисты в ресторане «Фатерланд» на Потсдамской площади, перефразируя на свой лад известную в Германии детскую песенку, пели:

«In Afrika die Negerlein

Sie singen alle gleich:

Wir wollen deutsche Neger sein,

Wir wollen Heim ins Reich».[19]

Не только члены НСДАП, но и многие обыватели стали повторять за Геббельсом и Розенбергом слова о том, что немецкий народ — это «господствующая нация» и ему должна соответствовать «новая Европа», возвышающаяся над всеми другими странами государственная система, возглавляемая представителями высшей немецкой расы. Даже не все немцы могут рассчитывать на принадлежность к этой «элите». К ней должны принадлежать только «чистые» представители «нордической расы». Министр сельского хозяйства Дарре разработал специальную теорию создания нового высшего сословия на основе «Blut und Bolden», то есть «крови и земли».

Дикие мысли Гитлера, граничащие с бредом сумасшедшего, высказанные им о нации, расе в его книге «Моя борьба», подхватывались на щит национал-социалистскими «учеными» и выдавались чуть ли не за откровение. Таким путем нацисты стремились воспитать у германского населения ненависть к славянам и другим народам. В результате усиленной обработки населения культ «чистой расы» стал для всех приверженцев гитлеровской партии и членов примыкающих к ней многочисленных беспартийных организаций своеобразной религией. Появились «теоретики-исследователи», которые, отбросив совесть как ненужный груз, стали со всей серьезностью создавать модели немецкого «сверхчеловека». Некий «ученый» X. Гюнтер так представил его: «Блондин, высокорослый, с удлиненным черепом, узкое лицо с энергичным подбородком, тонкий нос с высокой переносицей, мягкие светлые волосы, глубоко посаженные голубые глаза, розово-белый цвет кожи».

Абсурдность и комизм всей этой расистской «теории» состоял уже в том, что многие представители правящей «нации-элиты» сами никак не соответствовали этому выведенному типу «идеального арийца». Недаром в народе с издевкой замечали на этот счет, говоря: «Блондин, как Гитлер, тонок, как Геринг, стройный, как Геббельс (колченогий), целомудрен, как Рем (гомосексуалист)». Нацистским «ученым» требовалось больших усилий подогнать Гитлера под категорию «полноценного арийца», на эту тему ими издавались целые тома.

Должен оговориться, что при описании внешних черт руководителей «Третьего рейха» я отнюдь не сгущаю красок и у меня нет намерения представить их всех в карикатурном виде. Было бы абсолютно неправильно делать вывод, что у руководства гитлеровской Германии должны были обязательно оказаться только психически ненормальные и физически уродливые люди. Как я уже ранее отмечал, фашизм — не физиологическое явление. Это идеология империалистической буржуазии. Ее разбойничью философию в равной степени выражали как уродливый Геббельс, так и голубоглазый красавец Бальдур фон Ширах. То, что в первой шеренге германских национал-социалистов оказался ряд, я бы сказал, физически «ущербных» лиц, — это лишь случайное стечение обстоятельств. Этого могло бы и не быть, но при этом характер фашистской идеологии и ее целей ничуть не изменился бы.

Все нацистские идеи и лозунги были направлены на то, чтобы отбросить человечество на тысячи лет назад — к состоянию варварства. Стихийные законы животного мира внедрялись ими в человеческое общество. «Право сильного диктовать свою волю» — вот та догма, которая составляла кредо гитлеризма. Нацистские лидеры объявляли гуманизм «наглой еврейской выдумкой» и «глупой выдумкой современных пацифистов».

Выдвинутая нацистами идея переоценки всех ценностей на деле означала войну всему разумному, уничтожение всего демократического, человечного. Жестокость, преступность, беззаконие, аморальность выдвигались гитлеровцами в качестве тех остовов, на которых должен был быть построен «новый порядок» во всем мире. И не случайно на лезвиях кинжалов, которые носили юноши из «гитлерюгенд», были вычеканены слова «Blut und Ehre» («кровь и честь»). Это означало, что в нацистском государстве кровавые преступления являются почетным делом. Вот почему система концлагерей, насилие и террор стали основой государственного строя «Третьей империи».

Наиболее ярковыраженной формой расизма в Германии был антисемитизм.

Преследование евреев было возведено гитлеровцами в степень государственной политики. Еще в первые дни моего пребывания в Берлине я увидел следы этой варварской деятельности в безумные «кристальные ночи». Волна еврейских погромов продолжала катиться по Германии. Гитлеровские молодчики атаковывали магазины и дома евреев. У магазинов выстраивались пикеты со щитами: «Это магазин еврея. Не покупай здесь, не предавай немецкую нацию». У входа в Тиргартен в первые дни пребывания в Берлине я видел надпись: «Евреи нежелательны», а на многих скамейках парка, расположенных в его уголках, как, например, у площадки роз, я читал, поражаясь, такие надписи: «Нихт фюр юден» («Не для евреев»).