Записки о «Третьем рейхе» - [14]

Выглядело это так, как будто немцы открыли новую необетованную страну и очень гордились этим. Нельзя сказать, что в Германии и до этого мало писали и говорили о нашей стране. Даже слишком много. Но все это делалось в антисоветских целях. Геббельсовская пропаганда изо всех сил старалась представить СССР в глазах немцев и всех народов Европы как пугало и чудовище, которое угрожает жизни, быту, культуре европейского населения. Речи нацистских лидеров заполнялись ложью и клеветой. И вот теперь заговорили по-другому...

Первые недели дружбы явились для отделения ТАСС периодом напряженной работы, хотя наша тассовская семья пополнилась к этому времени. Прибыли еще два корреспондента: Сергей Кудрявцев и Иван Лавров.

Я отдыхал, лишь когда находился в своем бюро, в кругу своей семьи и товарищей. Но таких часов было очень мало. Ежедневно приходилось быть в министерстве пропаганды или в министерстве иностранных дел, присутствовать на обедах, на ужинах или сидеть с кем-либо за «кружкой пива». Москва требовала широких обзоров статей германской прессы о советско-германских отношениях. Надо было удовлетворять эти запросы.

Для меня эти дни являлись тяжелым испытанием и в том отношении, что я должен был глубоко запрятать свою ненависть к гитлеровцам. С этими «друзьями» мне надлежало теперь встречаться каждый день, и как-то надо было находить с ними общий язык, не давать проявиться истинным своим чувствам даже тогда, когда рассматриваешь черные язвы на теле Германии.

НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Воина с Польшей

Еще до прихода к власти Гитлер разработал план колонизации земель на восток от Одера. Завоевание Польши как сырьевой базы, ликвидация польского государства стояли в программе гитлеровцев. Подготовка к захвату Польши велась длительно и тонко: Польшу брали обманом, приманивали, успокаивали и даже вовлекали в совместную авантюру.

Гитлер коварно плел сети для польского народа, используя близорукость государственных деятелей панской Польши, которые рассчитывали на гитлеровскую поддержку в своих захватнических планах. Министр иностранных дел Польши полковник Бек назвал подписание польско-германского договора о ненападении 1934 года доказательством «воли фюрера к миру». Гитлер и сам потом не раз приводил польско-германский договор в качестве примера «мирных стремлений» Германии. Этот договор помог Гитлеру использовать Польшу на своей стороне при расправе с Чехословакией: панское правительство прикрывало разбойничий характер гитлеровской агрессии.

Гитлеровцы сознательно подогревали антисоветские настроения польских шляхтичей, давая им понять, что в случае польских активных выступлений против СССР Германия будет на стороне Польши. Польский посол Липский после беседы с Герингом на приеме у итальянского посла 11 августа 1938 г. докладывал своему министру иностранных дел Беку о готовности Германии в случае советско-польского конфликта поддержать Польшу. Геринг рисовал перспективы расширения Польши за счет Советского Союза и поощрял польские экспансионистские планы.

Но после захвата Чехословакии Гитлер уже не нуждался в польской поддержке. Ему теперь нужна была сама Польша, и он обнажает свое истинное лицо. На повестку дня встает вопрос о «свободном городе» Данциге, которого добивается Германия. 24 октября 1938 г. Риббентроп пригласил к себе польского посла в Берлине Липского и заявил ему, что наступило время для «решения» всех спорных вопросов между Германией и Польшей. Город Данциг, сказал Риббентроп, должен быть возвращен Германской империи. Затем к этому требованию добавляется новое — создание экстерриториальной автомобильной и железнодорожной связи между Германией и Восточной Пруссией через польскую территорию.

С начала 1939 года в немецкой печати развертывается бешеная травля Польши, поскольку польское правительство, робко и с опозданием, пытается противостоять грубому нажиму со стороны фашистской Германии. 23 марта посол Липский посетил Риббентропа и заявил ему, что всякое дальнейшее форсирование немецких планов в отношении Данцига вызовет войну.

Обстановка в Европе крайне накаляется. Англия и Франция начинают понимать, что им не удалось привязать к себе Гитлера в Мюнхене, но все еще пытаются удержать его от агрессии против Польши. 31 марта 1939 г. Чемберлен выступил в палате общин с заявлением, в котором Польше давались гарантии ее независимости. В случае угрозы Польше правительство его величества обязывалось обеспечить польскому правительству немедленную поддержку всеми имеющимися в распоряжении Англии средствами. Это приводит «фюрера» в бешенство. Президент США Рузвельт стремится рассеять атмосферу нависшей угрозы — в добродушных тонах обращается к Гитлеру с просьбой разъяснить политические намерения германского руководителя. «Не можете ли вы, — говорилось в обращении к Гитлеру, — дать заверение в том, что ваши вооруженные силы не нападут на независимые европейские страны?».

Но поздно, Гитлер закусив удила рвется к захвату Польши. В Мюнхене он воочию убедился в слабости политики его западных противников, понял их готовность пойти на уступки ценой согласия Германии начать войну против СССР и при условии, что вермахт не будет направлен на Запад. Позднее Гитлер писал руководству вермахта: «Противники питают еще надежду, что после завоевания Польши Россия выступит против нас. Но противники не приняли в расчет моей решительности. Наши противники — жалкие черви. Я видел их в Мюнхене».