Записки о «Третьем рейхе» - [13]

Английские и американские дипломаты все еще старались всеми средствами повлиять на политику Советского Союза, предотвратить его сближение с Германией. Подсылаемые ими к нам журналисты и агенты старались доказать, что «дружба» с Германией нанесет Советскому Союзу большой экономический ущерб, так как Америка уменьшит торговлю с СССР. Литовский журналист в моем рабочем кабинете прочитал мне целую лекцию о невыгодности для СССР торговли с Германией. На следующий день я получил приглашение на обед к литовскому посланнику Шкирпе.

В здании литовской миссии на Курфюрстенштрассе собралось около двух десятков иностранных журналистов, главным образом американцев, швейцарцев, шведов. По кругу собравшихся журналистов можно было определить, что главной темой разговора здесь будут советско-германские отношения. Посланник посадил меня рядом с собой, а с другой стороны от меня сел упомянутый мной литовский журналист. Уже во время обеда Шкирпа торопливо начал разговор на тему о германо-советских отношениях, приводя различного рода «доказательства» невыгодности для Советского Союза сближения с Германией. Он делал экскурс в прошлое, разъясняя на примерах «историческую неустойчивость» русско-германских отношений. С его точки зрения, Советскому Союзу следовало бы держать курс на Америку.

После обеда в зале ко мне привязался какой-то сотрудник литовской миссии, отрекомендовавшийся экономистом, долго занимающимся якобы изучением экономических связей между Германией и Советским Союзом. В результате длительных исследований он также пришел к выводу, что «будущее Советского Союза находится в связях с Америкой». Помню лишь, что я что-то резкое ответил ему, и он отстал от меня.

Я вскоре убедился в том, что только такие ярые враги Советского Союза, как посланник Шкирпа, заинтересованы в изменении взятого Советским правительством курса[7].

Открытие необетованной страны

За день до опубликования официального сообщения о прибытии Риббентропа в Москву (23 августа 1939 г.) и о его переговорах с советскими государственными деятелями слухи о «дружбе с Советами» широко распространились по Берлину. Когда я зашел в парикмахерскую, хозяин ее встретил меня у порога с почтительной любезностью и, провожая к креслу, шепнул: «Теперь мы с вами будем большими друзьями».

Наш портье Вольфганг рано утром вломился в квартиру под предлогом починки ванны. Он долго топтался около нашей спальни и, как только я появился в коридоре, бросился ко мне с вопросом:

— Вчера из Лондона сообщили, что Риббентроп в Москве. Значит, правда, что Германия устанавливает дружбу с Советами? А как же германский рабочий класс, кто ему поможет спастись от фашизма?

Почувствовав в его вопросе голос англо-американских «болельщиков» за коммунизм, я чуть ли не вытолкнул портье за дверь.

Торговец Меркель сияет. Для моей жены он приготовил клубнику и какие-то фрукты, которые было трудно достать в Берлине. В ресторанах и барах народ заметно повеселел. Всюду велись оживленные разговоры на тему об «обильной России», которая раскроет свои закрома для Германии. Немецкий шофер, везший меня, допытывался:

— А вы настоящий русский?

Я сначала не понимал этого вопроса. Видя мое замешательство, шофер пояснил:

— Я спрашиваю, советский ли вы человек или русский эмигрант, которых много в Берлине?

Получив подтверждение, что я — «советский русский», шофер начал изливать свою радость по поводу будущей германо-советской дружбы:

— Теперь мы заживем. Нас Россия прокормит. А мы вам тоже во многом поможем.

В магазинах продавцы, узнав, что я русский, проявляли исключительную любезность. За все время пребывания в Берлине в этот день мне пришлось понести наибольшие расходы, так как при такой обходительности продавцов было неудобно разочаровывать их в моей покупательной способности — приходилось покупать и нужное, и ненужное.

24 августа утренние германские газеты вышли с огромными аншлагами, сообщавшими об установлении «дружественных» отношений между Германией и СССР[8], о пребывании Риббентропа в советской столице, и публиковали снимки, на которых Риббентроп стоял рядом со Сталиным.

Никогда германские газеты не имели столько читателей, как в этот день. Газеты покупались нарасхват. Около киосков устанавливались очереди. Покупатели газет, не отходя от киоска, старались прочитать советско-германское коммюнике и рассказать о нем первому встречному.

Многочисленные звонки в наше бюро и письма говорили о том, что демократически настроенная часть населения, немецкие рабочие приветствовали поворот в советско-германских отношениях; они связывали с этим свои надежды на установление дружбы с трудящимися Советской страны, на возможность ослабления условий террористического режима в Германии и улучшения экономического положения при помощи русских. На это настраивала жителей и сама германская пресса, опубликовавшая серию экономических статей о Советском Союзе. Газета «Берлинер берзен цайтунг» напечатала статью о колхозной системе в СССР, отмечая, что она очень выгодна для Советского государства, а «Франкфуртер цайтунг» в статье во всю газетную полосу занималась рассмотрением государственного устройства СССР, излагая Конституцию Советского Союза.