Записки о цвете - [15]
166. Мы можем, например, сказать: Так ведет себя человек с повязкой на глазах, а так -зрячий, без повязки. С повязкой он реагирует так-то и так-то, а без повязки он быстро идёт по улице, приветствует своих знакомых, кивает то этому, то тому, при переходе улицы легко избегает машин и мотоциклов и т.д. и т.д. Уже о новорожденном известно, что он зрячий, так как он глазами следит за передвижениями. И т.д., и т.д. - Вопрос в следующем: Кто должен понимать описание? Только зрячий или также слепой?
Осмысленно, например, сказать: «Зрячий на глаз отличает спелое яблоко от неспелого». Но не: «Зрячий человек отличает зеленое яблоко от красного». Ведь что такое ‘красное’ и ‘зеленое’?
Примечание на полях: «Зрячий отличает яблоко, кажущееся ему зелёным, от яблока, кажущегося ему красным». Но разве я не могу сказать: «Я отличаю такое яблоко от такого» (при этом я указываю на красное и на зеленое)?
Но как быть, если кто-то указывает на два яблока, которые кажутся мне совершенно одинаковыми, и говорит это? С другой стороны, он может сказать мне: «Оба яблока выглядят для тебя совершенно одинаковыми, ты можешь их перепутать; но я вижу различие и могу каждый раз опознать каждое». Это можно подтвердить с помощью эксперимента.
167. Какой опыт учит меня, что я различаю красное и зеленое?
168. Психология описывает феномен зрения. Для кого она создаёт описание? Какое незнание может быть устранено этим описанием?
169. Если зрячий никогда не слышал о слепом, -можно ли описать ему поведение слепого?
170. Я могу сказать: «Дальтоник не может отличить зелёное яблоко от красного», и это можно установить. Но могу ли я сказать: «Я могу отличить зелёное яблоко от красного»? Пускай на вкус. - Но все-таки, например, так: «Я могу яблоко, которое называют ‘зелёным’, отличить от яблока, которое называют ‘красным’», и, следовательно: «Я -не дальтоник».
171. Этот бумажный лист в разных местах меняет светлость, но кажется ли он мне серым там, где затемнение? Тень от моих ладоней отсвечивает серым. Те части листа, которые находятся дальше от света, я вижу более темными, но все же белыми, даже если мне нужно было бы сделать их серыми, чтобы изобразить. Не похоже ли это на то, что мы удалённый объект часто просто видим удалённым, а не меньшим по размеру. Поэтому и невозможно сказать: «Я заметил, что он мне кажется меньшим и поэтому решил, что он находится дальше», но, скорее, я заметил, что он дальше, без того, чтобы сказать, как я это заметил.
172. Впечатление от (окрашенного) прозрачного посредника такое, будто нечто находится за ним. Поэтому совершенно одноцветный зрительный образ не может быть прозрачным.
173. Нечто белое за окрашенным прозрачным посредником видится цветом посредника, а нечто черное видится черным. Согласно этому правилу, черный рисунок на белой бумаге за белым прозрачным посредником должен выглядеть так, как будто он за тем, что бесцветно.
Это>3 не предложение физики, но скорее правило пространственной интерпретации нашего зрительного опыта. Можно также сказать, правило для художников таково: «Если ты хочешь изобразить нечто белое за прозрачным и красным, ты должен нарисовать его красным». Если нарисовать его белым, оно не выглядит находящимся за красным.
174. Там, где на белый лист бумаги падает меньше света, она совсем не выглядит серой, но всегда белой.
175. Вопрос: Как должен выглядеть наш зрительный образ, если он должен показать нам прозрачного посредника? Как должен, к примеру, воздействовать цвет посредника? Если мы выражаемся на языке физики - хотя здесь нами не привлекаются законы физики, - всё то, что видится сквозь зеленое стекло, должно выглядеть более или менее зеленым. Самый светлый оттенок будет у посредника. То, что видится сквозь него, имеет поэтому сходство с фотографией. Если же применить это к белому стеклу, всё опять-таки должно выглядеть как сфотографированное, но в черно-белых тонах. И почему это стекло - если оно было - не хотят назвать белым? Если возразить против этого, нарушится ли как-то аналогия со стеклами других цветов?
176. Осколок зеленого стекла, если он лежит напротив нас, выглядит зеленым. Общее впечатление как от зеленого; точно также общее впечатление от белого осколка должно быть, как от белого.
177. Где осколок должен казаться белым, чтобы мы могли назвать его белым и прозрачным?
178. Разве не потому, что нет аналогии белого с прозрачным зелёным стеклом, поскольку, сравнение и противопоставление белого с другими цветами отличается от того, как с ними сравнивается зелёный?
179. Свет, проходящий сквозь красное стекло, отсвечивает красным. Каким будет отсвечивать свет, проходящий сквозь белое? Станет ли желтый при этом белее или только более светлым? И станет ли черный серым или останется черным?
180. Здесь мы не затрагиваем фактов физики, разве только в той степени, в которой законы определяют то, как мы видим.
181. Совершенно неясно, о каком же прозрачном осколке нужно говорить, что у него ‘тот же самый цвет’, как у листа зелёной бумаги.
182. Если, например, бумага розовая, лиловая или небесно-голубая, стоило бы вообразить, что стекло как-то
Zettel – коллекция заметок Людвига Витгенштейна (1889–1951), написанных с 1929 по 1948 год и отобранных им лично в качестве наиболее значимых для его философии. Возможно, коллекция предназначалась для дальнейшей публикации или использования в других работах. Заметки касаются всех основных тем, занимавших Витгенштейна все эти годы и до самой смерти. Формулировки ключевых вопросов и варианты ответов – что такое язык, предложение, значение слова, языковые игры, повседневность, машина, боль, цвет, обучение употреблению слов и многое другое – даны в этом собрании заметок ясно настолько, насколько это вообще возможно для Витгенштейна, многогранно и не без литературного изящества.
Motto: и все что люди знают, а не просто восприняли слухом как шум, может быть высказано в трех словах. (Кюрнбергер).
Людвиг Йозеф Иоганн фон Витгенштейн (1889—1951) — гениальный британский философ австрийского происхождения, ученик и друг Бертрана Рассела, осуществивший целых две революции в западной философии ХХ века — на основе его работ были созданы, во-первых, теория логического позитивизма, а во-вторых — теория британской лингвистической философии, более известная как «философия обыденного языка».
В данном издании публикуются лекции и заметки Людвига Витгенштейна, явившиеся предварительными материалами для его «Философских исследований», одного из главных философских произведений XX века. «Голубая книга» представляет собой конспект лекций, прочитанных Витгенштейном студентам в Кембридже в 1933-34 гг. «Коричневая книга» была также надиктована философом его кембриджским ученикам. Именно здесь Витгенштейн пытается в популярной форме рассказать о ключевых для его поздней философии темах, а также дает подробный перечень и анализ языковых игр (в дальнейшем он не будет останавливаться на их детализации столь подробно).«Голубая и коричневая книги», классические тексты позднего Витгенштейна, дают нам возможность окунуться в необычный философский «поток сознания» и из первых рук узнать о размышлениях человека, который коренным образом изменил ход современной философии.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.