Записки нетолерантного юриста - [36]

“– Два места, – сказал Остап тихо, – в партере.

– Кому?

– Мне.

– А кто вы такой, чтобы я давал вам два места?

– А я все-таки думаю, что вы меня знаете.

– Не знаю.

Но взгляд незнакомца был так чист, так ясен, что рука администратора сама отвела Остапу два места в одиннадцатом ряду…

Когда все пропуска были выданы…Яков Менелаевич вспомнил: эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел в Таганской тюрьме в 1922 году, когда и сам сидел там по пустяковому делу…” (л. д. 225).

Что ж, господа присяжные заседатели, данный факт неопровержимо свидетельствует о том, что Остап Ибрагимович был судим, исходя хотя бы из того, что тюрьма в уголовно-правовом смысле – это место отбывания наказания по приговору за совершенное преступление (современный УК РФ предусматривает заточение в тюрьму Статьями 56 и 58, причем, за совершение особо тяжких преступлений). Будем надеяться, что Бендер “сидел” (кавычки поставлены в том смысле, что если Бендер по камере и ходил, то все – равно – сидел) также по пустяковому делу.

А теперь рассмотрим восхитительную комбинацию, разыгранную Остапом Бендером по организации межпланетного шахматного конгресса в приволжском городке Васюки.

“В шахсекции сидел одноглазый человек и читал роман…

– Гроссмейстер О. Бендер! – заявил Остап, присаживаясь на стол. – Устраиваю сеанс одновременной игры.

Единственный глаз васюкинского шахматиста раскрылся до пределов, дозволенных природой” (л. д. 251).

Таким непринужденным образом “гроссмейстер” О. Бендер, знавший единственный ход пешкой е2-е4, вошел в доверие васюкинскому шахматному предводителю, обманув его относительно и своей личности, и цели приезда. Затем, как мы помним, гроссмейстер раскрыл перспективы преобразования Васюков, благодаря шахматам, конечно, в Нью-Москву с гостиницами, небоскребами, дворцами, мраморными лестницами и аэропортами, а Москвы, соответственно, в старые Васюки.

“– Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира. А впоследствии и вселенной…

– Всю организацию я беру на себя. Материальных затрат никаких, если не считать расходов на телеграммы.

– Сколько же нужно денег на… это… телеграммы?

– Смешная цифра, – сказал Остап, – сто рублей.

– У нас в кассе только двадцать один рубль шестнадцать копеек…

Но гроссмейстер оказался покладистым организатором. Упрятав деньги в зеленый походный пиджак…” (л. д. 255–256).

Приплюсуем тридцать пять рублей, вырученных соучастником Бендера Воробьяниновым от продажи билетов на лекцию гроссмейстера “Плодотворная дебютная идея”. Словом, Остап Бендер и Ипполит Матвеевич Воробьянинов обманным путем выудили у доверчивых васюкинских шахматистов 56 рублей 16 копеек, чем совершили преступление, предусмотренное частью 2 пунктом “а” (Бендер – еще и пунктом “б”) Статьи 159 действующего Уголовного Кодекса России: “Мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору (гроссмейстер О. Бендер – неоднократно).

Во времена Бендера за это карала все та же статья 169, но уже часть 2 УК РСФСР редакции 1926 года.

А теперь отправимся вместе с концессионерами Пятигорск, где охотники за бриллиантами организовали дерзкую кражу еще двух стульев из театра Колумба, гастролировавшего там, использовав в качестве исполнителя монтера Мечникова:

“– Ну, – сказал Остап, – за все дело десятку!

– Дуся! – удивился монтер. – Вы меня озлобляете. Я человек измученный нарзаном.

– Сколько же вы хотите?

– Положите полста. Ведь имущество-то казенное.

– Хорошо. Берите двадцать! Согласны?

На другое утро монтер получил деньги и вечером притащил два стула” (л. д. 269–270, 275).

По данному эпизоду Остап Бендер как организатор обвиняется по ч. 2 пунктам “а” и “б” Статьи 158 современного УК РФ: “Кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенная группой лиц по предварительному сговору неоднократно”.

В современном Бендеру УК это преступление предусматривалось пунктом “г” Статьи 162: “тайное похищение чужого имущества (кража)… совершенное частным лицом из государственных… складов, …и иных хранилищ… по сговору с другими лицами или неоднократно”.

Нельзя обойти вниманием еще одну плоскость многогранного и многотрудного жизненного пути Остапа: это принципиальное занятие бродяжничеством и эпизодически – попрошайничеством, не говоря уже о паразитическом образе жизни. Вот, например, как добывал Бендер средства на хлеб насущный себе и Кисе во время грандиозного перехода по Военно-Грузинской дороге:

“Перед следующей машиной, которая оказалась автобусом, шедшим из Тифлиса во Владикавказ, плясал и скакал сам технический директор.

– Давай деньги! Деньги давай! – закричал он сердито.

Смеющиеся пассажиры щедро вознаградили его прыжки. Остап собрал в дорожной пыли тридцать копеек… В этих занятиях концессионеры проводили свои дни” (л. д. 291).

Остап и Ипполита Матвеевича, словно ребенка, принуждал выпрашивать милостыню:

“Мосье, же не манж па сис жур…”.

Интересный факт: еще в начале 90-х прошлого века в российском уголовном законодательстве существовала статья 209, каравшая за занятие бродяжничеством, попрошайничеством либо ведение иного паразитического образа жизни (Тунеядство), несмотря на гарантированные Конституцией СССР права человека на труд и свободу передвижения. Статья эта была исключена из УК лишь в декабре 1991 года.