Записки - [2]

— Вполне. Единственное, что смущает меня — это «почтовый ящик»: палочная дисциплина, слежка, прослушивание,  за рубеж не выедешь…

— Извини, а как часто выезжал ты за кордон?

— Ты прав! Никогда! Но одно то чувство, что я в любой момент могу это себе позволить…

— Александр Вазгенович, слушай меня внимательно! Живет себе человек,  и жизнь изредка,  как бы случайно, не заботясь о нем, подбрасывает на его пути какие-то выигрышные для будущего ситуации. Умный их видит и использует. А другой,  не заметив,  проходит мимо. Не  упускай свой шанс! Думай! Не разочаровывай меня! Пока, будь здоров!

От наплыва новостей у меня разболелась голова:  туфли, кооператив, новая работа… Какой-то заколдованный круг. Если мы вступаем в кооператив, то от новых ботинок естественно придется отказаться,  а от новой работы…  ни за что!

Отказываться от самого кооператива нельзя, потому что  такого случая может больше не представиться; а в коммуналке с восемнадцатью соседями жить стало просто невыносимо. Думали мы ровно три дня, причем всей семьей, включая собачку Чарлика. В самые кульминационные моменты наших споров, она начинала лаять, как бы успокаивая и предостерегая от неверных шагов.

На четвертый день с утра я позвонил Саше и дал согласие. Но это оказывается не все, надо было еще суметь себя красиво преподнести на смотринах. Предстояла весьма ответственная встреча с руководством предприятия. Был назначен конкретный день и время — помню 15 сентября, 8 часов утра. Никогда я в жизни так рано не вставал.  Вновь приобретенные ботинки решили мне все-таки оставить, так как в демисезонных туфлях, в которых я тогда ходил, меня бы на работу точно не приняли. С костюмом было легко,  он был у меня просто единственный, а вот с галстуками,  выбирая из тридцати,  пришлось повозиться.

Долгожданное 15 сентября. Собеседование было назначено в парткоме,  находившемся за территорией предприятия. Подъезжаю ровно в восемь. В помещении меня встретил Салтанов и представил директору Юрию Васильевичу — высокому,  красивому мужчине лет сорока, затем главному инженеру и парторгу. Чуть позже подошел заместитель директора по строительству Владимир Георгиевич. Смешно, что на нем был такой же галстук как на мне.

Идя на переговоры с небольшой тревогой, мне казалось, что все высшее руководство с таким же волнением ждет встречи со мной и что вообще все предприятие, в честь моего прихода, обязано приостановить, хотя бы на время, выпуск важной продукции.

А вся встреча продолжалась всего четыре с половиной минуты.

— Где вы сейчас работаете?  — спросил директор.

— Работаю я главным специалистом в отделе интерьеров СХКБ (Специального художественного-конструкторского бюро) Совнархоза СССР.

— Вы член партии?

— Нет!

Парторг сипло кашлянул.

— Сколько вы сейчас зарабатываете?

— 180 рублей! — ответил я, завысив оклад на десятку.

— У нас вы будете получать 280, вместе с прогрессивкой.

Как выяснилось впоследствии,  он завысил сумму на двадцатку.

— На территории нашего предприятия начинается строительство нового десятиэтажного административного корпуса. В проекте, разработанном институтом,  к сожалению, полностью отсутствуют интерьеры. Здание планируем сдать в эксплуатацию где-то в конце будущего года.

Ваша первоочередная задача составить штатное расписание отдела, набрать специалистов и незамедлительно заняться интерьерами,  с составлением сметы и изготовлением запроектированной мебели. Работать будете в тесном содружестве с моим заместителем по строительству Владимиром Георгиевичем и с начальником отдела капитального строительства Александром Соломоновичем.

Сдайте пожалуйста срочно на оформление все документы. И еще есть небольшое пожелание. У нас намечается реконструкция и капитальный ремонт заводского детского сада,  находящегося здесь рядом за территорией предприятия. Хотелось, чтобы вы,  пока будет оформляться допуск, приняли участие в разработке эскизов проекта. Ждем вас через месяц; очень приятно было познакомиться.

Проводили меня чуть приветливей, чем встретили. Владимир Георгиевич даже подмигнул мне, украдкой показывая на свой галстук.

В общем собеседование прошло гладко. Не знаю как руководство, а я собою остался очень доволен.

Со следующего же дня  рьяно взялся за выполнение пожеланий своего будущего шефа. Вооружившись фотокамерами, мы с другом дизайнером Валерием Черниевским отправились на съемку помещений детского сада. Каждый вечер,  приходя с работы домой, я перебирал всю имеющуюся у меня литературу по детским учреждениям, выполняя бесчисленное количество эскизов. Даже к диплому в архитектурном вузе я не готовился так серьезно. Наша комната в коммуналке превратилась в настоящую архитектурную мастерскую. Казалось, что я уже работаю в почтовом ящике на Соколе. Мне даже как-то приснилось, что мы якобы живем в новой кирпичной башне на Беговой… купили финскую мебель… расплатились со всеми долгами… и у нас родился сын… Говорят, что правильно построенная мечта приносит такое же удовлетворение, что и правильно написанная симфония.

Недели через три весь проект, поместившийся на четырех больших подрамниках, был завершен. В тот же вечер пригласил безотказного Валерия для «утверждения» моих гениальных интерьеров. Сама идея цветового решения ему понравилась, но манеру подачи проекта разбил он в пух и прах: