Записки лётчика-истребителя - [46]

И сегодня, вспоминая это, на душе становится страшно и обидно за такие злодеяния фашистов.

Боевых действий с этого аэродрома мы не вели, так как линия фронта была уже далеко на Западе, на реке Одер.

Вскоре поступило указание авиаполку перебазироваться ближе к Берлину на аэродром Китлицтребен.

7 марта 1945 года вылетел с передовой группой на аэродром Китлицтребен, но из-за плохой погоды на маршруте пришлось сесть на аэродроме под Легницей.

В Легнице вечером, выйдя из КП с командиром авиаполка из авиадивизии генерала Баранчука майором С. А. Карначем, я встретил ту, чей образ вдохновлял меня более трех лет — Ядвигу. Мы поздоровались, обменялись несколькими словами и разошлись навсегда, больше нам встретиться не пришлось, как сложилась ее дальнейшая судьба мне неизвестно.

8 марта 1945 года перелетели на аэродром Китлицтребен.

С этого аэродрома наш 129 гв. иап начал вести боевые действия в районах Дрездена, Коттбуса, Франкфурта и других.

На этом аэродроме я впервые непосредственно беседовал с А. И. Покрышкиным. Он заехал к нашему командиру, своему старому соратнику В. А. Фигичеву, с которым они вместе начинали воевать в Молдавии. Пришлось разочаровать Александра Ивановича, объяснив, что Фигичев еще в пути и когда догонит авиаполк — неизвестно.

Вполне вероятно, что полковник Покрышкин А. И. заезжал в наш 129 гв. иап, чтобы предложить Фигичеву стать его заместителем.

Вскоре обстановка сложилась так, что Л. И. Горегляд стал заместителем командира знаменитой 9 гв. авиадивизии, где командиром был Покрышкин.

Насчет того, что А. И. Покрышкин хотел предложить должность своего зама В. А. Фигичеву — мое личное предположение, замечу лишь, что Л. И. Горегляд вернулся в 205-ю авиадивизию во 2-й половине 1945 года.

Запомнился и еще один эпизод того времени. Я находился возле радиостанции, держал связь с парой истребителей, вылетевшей в район Коттбуса и вдруг радист крикнул:

— Командир! С запада — горящий бомбардировщик.

Взглянул на запад и увидел американский 4-х моторный бомбардировщик Б-29, летящий со снижением, что один из его моторов дымит и сверкают на нем языки пламени. Через секунды появились в воздухе парашютисты.

Всему экипажу, помнится, удалось спастись. Встречали союзников радушно, всех десятерых накормили и угостили для снятия стрессов. Помню, они произносили только одно слово: «Сталин, Сталин…» и постепенно приходили в себя после пережитого. Американцы были парни молодые и дрожали как пескари, выброшенные на берег, особенно воздушные стрелки из Б-29.

Из беседы с ними было установлено, что они бомбили Берлин, были подбиты зенитной артиллерией и летчик перетянул горящий самолет на территорию, занятую нашими войсками.

Из штаба авиакорпуса потребовали срочно отправить союзников к ним. Для транспортировки в «вышестоящую организацию» американцев в бао нашли грузовую автомашину и с офицером «Смерша» они уехали.

С началом темноты пехотинцы привезли в авиаполк и летчика со сбитого гиганта:

— Вот вам союзник-авиатор, разбирайтесь с ним сами, некогда с ним возиться.

Летчик оказался опытным — служил и летал и на европейском театре и на Дальнем Востоке. Его в вышестоящий штаб ночью не отправили, опасно было, переночевал он у нас, даже в кино с нами вечером съездил в расположение бао, а на следующий день утром его увезли с аэродрома в штаб авиакорпуса.

Это была не первая моя встреча с союзниками. Впервые я познакомился с американским летчиком на аэродроме в Полтаве, весной в 1944 году. Он на самолете-разведчике, по-моему, это была «Канберра», облетал, производя аэрофотосъемку, многие крупные города Европы, в том числе и Берлин.

Русский по происхождению, он сносно говорил по-русски и рассказал, что родился в Воронеже, а в 1921 году родители выехали в США и увезли его грудным ребенком. Оказалась мы, одного года рождения.

Мне довелось рассмотреть его полетную карту и я увидел, что многие промышленные объекты на ней обведены в красный кружок. На мой вопрос:

— Что это значит? — он отвечал:

— Эти объекты бомбить запрещено — вложен американский капитал!

Позднее я не раз вспоминал этот эпизод и думал — как же изощренно и настойчиво готовили страны запада Германию к походу на СССР, как жадно и цинично в конце войны старались они спасти свои капиталы, порой не нанося ударов по важным военным заводам, зато задействуя сотни самолетов в «площадных» бомбардировках жилых кварталов немецких городов.

Война фактически подходила к концу. В полк после излечения прибыл Валентин Алексеевич Фигичев, и весь личный состав авиаполка в полном его составе собрался в апреле месяце 1945 года.

Такого наступления, которое провел 1-й Украинский фронт от Вислы до Одера, история войн и военного искусства не знала. В Висло-Одерской операции Советские войска за 20 дней прошли Польшу, половину территории Германии и с юго-востока подошли к Берлину.

После окружения Берлина, часть войск 1-го Украинского фронта была направлена на освобождение Чехословакии, в числе этих войск была 2-я ВА генерала С. А. Красовского.

Фактически, в районе Берлина, авиация использовалась эшелонирование мелкими группами, так как применять большие группы массированно было опасно, ведь при этом была не исключена возможность нанесения удара по своим же войскам.