Записки коменданта Кремля - [84]
Она замолчала. Молчал, глядя на нее в упор, и Петерс. Прошла минута, две… Не выдержав, Мария Фриде начала вновь повторять с мельчайшими подробностями, как таинственный незнакомец вручил ей пакет, описывала его внешность, костюм.
– Врете, – внезапно, но все так же невозмутимо, по-прежнему не повышая голоса, перебил ее Петере.
Мария Фриде, словно споткнувшись с разбегу, прервала на полуслове:
– Что?
– Все. Все врете, – отрезал Петерс. – Откуда у вас пакет? Кому его несли?
– Но богом клянусь…
– Не клянитесь, в бога мы не верим. Родственники есть? Семья?
– Есть два брата.
– В Москве, работают в каком-то комиссариате, не знаю в каком.
– Так не намерены рассказывать правду? Надеетесь, что мы поверим нелепому вымыслу, будто вы сами не знали, куда, к кому и с чем шли?
– Я говорю все, как было.
Петерс вызвал дежурного:
– Уведите задержанную. Поместите в камере, в одиночке. Пусть на досуге подумает…
В тот же день были арестованы оба брата Марии Фриде, оказавшиеся махровыми белогвардейцами. Один – подполковник, другой – капитан царской армии. Братья в качестве военных специалистов пробрались на работу в Комиссариат по военным делам, похищали там секретные оперативные документы и через сестру передавали их Локкарту и его помощникам. Игра Марии Фриде была проиграна.
После того как Фриде увели, Петерс сказал мне, что Локкарта он решил выпустить. Я даже опешил от неожиданности. Однако Петерс успокоил меня. Он сказал, что сейчас, побывав под арестом, Локкарт не опасен, так как вынужден будет на время свернуть активную контрреволюционную деятельность, да и большинство его помощников и агентов арестовано. Находясь же на свободе, Локкарт может, сам того не подозревая, принести кое-какую пользу. За ним будет организовано тщательное наблюдение, и, глядишь, кто-нибудь из его сообщников, еще не известный чекистам, попытается с ним связаться и будет выявлен. Имеются и некоторые дипломатические соображения, говорящие в пользу освобождения Локкарта. Деваться же он никуда не денется и в случае необходимости в любой момент вновь окажется за решеткой. По словам Петерса, он уже советовался с Яковом Михайловичем и с Чичериным,[10] и получил соответствующие указания.
Рассказал, мне Петерс и некоторые подробности заговора Локкарта. Обстоятельнее я все узнал несколько позже от Аванесова. Довольно подробно писали о заговоре в первых числах сентября и наши газеты. Само собой разумеется, в газетах приводились не все подробности, не указывалось, как на самом деле был арестован Локкарт, тем более что для широкой публики, среди которой могли оказаться его сообщники, нужно было дать логичное объяснение его освобождению менее чем через сутки после ареста. Поэтому в газетных сообщениях указали, что Локкарта задержали будто бы случайно на конспиративной квартире и по установлении личности выпустили.
Заговор Локкарта был одним из самых крупных контрреволюционных заговоров в первые годы существования Советской власти и, пожалуй, одним из наиболее ярких примеров необычайно наглого, беззастенчивого вмешательства иностранных держав в наши внутренние дела. В самом деле, ведь надо только подумать: официальный представитель иностранного государства в нашей стране, глава иностранной миссии, вопреки всем законам, нормам и правилам взаимоотношений между государствами, вопреки элементарным требованиям совести, чести и морали, пользуясь правами дипломатической неприкосновенности, готовит свержение того самого правительства, с которым поддерживает официальные отношения, и убийство его руководителей. Он подкупает граждан той страны, которая гостеприимно приняла его в качестве дипломатического представителя, и швыряет им миллионы, требуя, чтобы они свергли свое правительство и уничтожили признанных вождей советского народа. Что может быть циничнее и гнуснее? Причем ставится еще и цель – страну, вышедшую из войны и заключившую мир, вновь втянуть в бойню, вновь погнать ее народ на поля сражений. Такова в основных чертах была суть заговора Локкарта, раскрытого и обезвреженного благодаря мужеству советских людей, их беспредельной преданности делу революции.
Локкарт развернул подрывную работу сразу же после своего приезда из Англии в Советскую Россию. Уже весной, а особенно летом 1918 года он установил тесные связи с целым рядом контрреволюционных организаций, которым постоянно оказывал значительную финансовую поддержку. У него регулярно бывали представители белогвардейских генералов Корнилова, Алексеева, Деникина, поднявших восстание на юге России. Он был связан с белогвардейско-эсеровской организацией террориста Савинкова. Локкарт выдал представителям Керенского подложные документы, снабдив их штампами и печатями британской миссии, при помощи которых Керенский пробрался в Архангельск и был с почетом вывезен оттуда в Англию. Но всего этого Локкарту и его помощникам из британской миссии было мало. В конце Лета 1918 года они попытались сами организовать государственный переворот, свергнуть власть Советов и установить в России военную диктатуру.
Локкарт и его помощник Сидней Рейли, уроженец Одессы, а затем лейтенант английской разведки, намеревались осуществить свои дьявольские замыслы следующим образом. Они решили подкупить воинские части, несшие охрану Кремля и правительства, с тем чтобы при их помощи на одном из пленарных заседаний ВЦИК, в десятых числах сентября 1918 года, арестовать Советское правительство и захватить власть. Будучи заранее уверены в успехе, агенты Локкарта установили даже связь с тогдашним главой русской православной церкви патриархом Тихоном, который дал согласие сразу же после переворота организовать во всех московских церквах торжественные богослужения «в ознаменование избавления России от ига большевиков» и во здравие заговорщиков.
Авторы этих воспоминаний имели непосредственное отношение к охране Кремля и высших руководителей государства. Павел Мальков был первым кремлевским комендантом с марта 1918 по апрель 1920 года. Он часто встречался с В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, Ф.Э. Дзержинским и другими видными деятелями советского руководства. Степан Гиль являлся персональным водителем и охранником Ленина, а после его смерти служил у Микояна и Вышинского.В своих записках П. Мальков и С. Гиль рассказывают много интересного о служебной деятельности и личной жизни кремлевских вождей – прежде всего В.И.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.