Записки карманника (сборник) - [59]
Одним из последних присутствующих на торжестве, который решил покинуть мероприятия, был я. Но именинница, как я уже успел давно заметить боковым зрением, которое у карманного вора включается в самых исключительных случаях, тайком следила за мной. Так что, когда я подошел, что бы проститься, она бархатным голосом, но тоном, не терпящим возражений, попросила меня остаться.
Лишь далеко за полночь мы оказались в ее уютной квартире, в одной из семи сталинских высоток. До места назначения мы добрались втроем. Серебристый мерседес-«лисичку» вела дама с красивой кавказской внешностью. Ещё в самом начале торжества, когда я только вошел в зал, перед моим изумленным взором предстала высокая жгучая брюнетка приблизительно одного со мной возраста, с удивительно правильными чертами лица, огромными миндалевидными глазами, нежной кожей, слегка тронутой загаром и осиной талией. Строгое фиолетовое платье удачно подчеркивало все прелести её фигуры. А ожерелье из крупного гавайского жемчуга говорило о безупречном вкусе его хозяйки, которую я сразу окрестил Шахерезада.
Через какое-то время, отвлекшись от светской беседы, которая лишний раз подчеркивала интеллектуальные способности собеседников, я непроизвольно стал гадать, кто же все-таки эта таинственная особа за рулем? Но потом бросил это занятие, удовлетворившись тем, что хоть одно знаю почти наверняка, она не замужем. Почему я решил именно так, а не иначе, ума не приложу. Но уж точно не потому, что на её безымянном пальце не было обручального кольца.
Мои предположения относительно жгучей брюнетки продолжились выяснением её роли в жизни великосветской дамы, которая удобно расположившись на заднем сидении авто, по правую от меня руку, что-то объясняла мне тихим, мелодичным голосом.
Поначалу, у меня почти не было сомнений в том, что Анастасия была коллегой Елизаветы Петровны. Точнее, её ученица. Об этом говорили обрывки фраз, которые я случайно услышал ещё на банкете. Теплое, душевное, неподдельное отношение ученицы к учителю, ну и ещё что-то, что можно только почувствовать. И потом, внешность обоих. Но, оказалось, и здесь я ошибался. А когда услышал: «Ну вот, мама, мы и приехали», был откровенно поражён. И не в последнюю очередь своей слепотой. Хотя… это было лишь начало моих удивлений. Но, тем не менее, кое в чём мои догадки всё же были верны. Дочь Елизаветы Петровны Анастасия была действительно врачом. И она не была замужем. Если же быть более точным, её супруг, летчик-испытатель, погиб шесть лет назад при исполнении служебных обязанностей. И с тех пор она жила вместе с мамой и младшим сыном.
Елизавета Петровна уже и сама не помнила, как ей на глаза попал тот номер «Комсомольской правды», в котором я описывал случай, произошедший на Колыме в начале пятидесятых годов прошлого века. Ну а слово «Колыма» с некоторых пор стало для неё более символичным, чем рассказы и очерки об этом богом проклятом месте в эпоху ГУЛАГа.
Но когда она начала читать статью, у неё все поплыло перед глазами, стало плохо и её в спешном порядке увезли домой. Тот день ей запомнился слишком хорошо. Она даже и не предполагала, что может вновь так остро пережить те давно забытые моменты своей жизни, которые она так глубоко схоронила в своем сердце.
Наверное, внезапно возникшие воспоминания и переживания связанные с ними, этим бы и ограничились, как это обычно и бывает у людей её возраста. Но была причина, которая не позволяло доктору забыться на долгое время. И она прекрасно понимала, что этой причиной были ни кто-нибудь, а её родные дети. В самых сложных жизненных ситуациях, когда уже совсем опускались руки и хотелось одного лишь – смерти, именно они давали ей силу бороться и выживать. Что-то подобное произошло и в этот раз.
После инцидента, который на время вывел её из нормального состояния, Елизавета Петровна успокоилась и стала спокойно размышлять. Все её мысли сводились к одному. Откуда провинциальный журналист и писатель, пусть даже уже и известный в стране, мог знать о том, что она берегла в своем сердце более пятидесяти лет? Хотя статья была написана не именно о ней, но это обстоятельство ничего не меняло. Выходит, кто-то рассказал ему о том инциденте, который произошел в то время, когда автор этих строк ходил под стол пешком. А раз так, вероятнее всего, этот кто-то жив, а значит необходимо срочно его найти.
Для начала, она, как все умудренные опытом люди, решила не спешить и прочитать трилогию «Бродяга», а там видно будет. Но с первых же страниц этой автобиографической повести она прониклась такой симпатией к автору, что даже не заметила, как проглотила три книги за несколько дней, и это человек, который и на дух не переносила ничего, что было связано с преступностью и преступным миром.
Больше всего ей импонировало то, с какой любовью я описывал всё, что касалось моей мамы, её коллег. Но всё же, главным известием был тот факт, что я несколько десятков лет назад отбывал срок заключения в ИК-4, в поселке Уптар, одном из двух оставшихся зон на Колыме на сегодняшний день. Теперь, когда она знала почти всё об авторе, ей лишь оставалось выяснить главное, из-за чего и произошёл весь этот сыр-бор. Вот почему я и был приглашён на мероприятие, о котором вкратце поведал читателю в самом начале повествования.
Это потрясающая история человека, который из голодного послевоенного детства был заброшен судьбой в мир тюрем и охранников, этапов и пересылок, воров и воровских законов. Многие десятилетия автор жил по этим законам, стараясь отстаивать справедливость среди царивших вокруг несправедливости, лжи и насилия. Все то, о чем рассказано в этой книге, автор испытал на себе, видел собственными глазами, пропустил через собственное сердце. Именно поэтому книга ни одного читателя не сможет оставить равнодушным.
Преступный мир и все, что с ним связано, всегда было мрачной стороной нашей жизни, закрытой сплошной завесой таинственности. Многие люди в свое время пытались поднять эту завесу, но они, как правило, расплачивались за свои попытки кто свободой, а кто и жизнью. Казалось бы, такое желание поведать правду о жизни заключенных, об их бедах и страданиях должно было бы заинтересовать многих, но увы! Некоторые доморощенные писаки в погоне за деньгами в своих романах до такой степени замусорили эту мало кому известную сферу жизни враньем и выдуманными историями, что мне не осталось ничего другого, как взяться за перо.Я провел в застенках ГУЛАГА около двадцати лет, из них более половины – в камерной системе.
Вторая книга Заура Зугумова не менее трагична и насыщена событиями, чем первая. Трудно поверить, что правда может быть настолько ошеломляющей. Каково быть несправедливо осужденным, нести на себе крест ложных обвинений в самых тяжких преступлениях, пережить все ужасы зон и тюрем, утрату друзей и близких, пройти через смертельную болезнь… Беспощадный рок, бессилие, страх и отчаяние преследуют узника, но несломленный дух и вольное сердце не дают ему упасть, удерживая на краю, давая шанс выжить и сохранить человеческое достоинство…В долгие тюремные ночи можно проиграть в карты все, но можно и выиграть многое… честь, свободу… и даже саму жизнь.
Третья книга Заура Зугумова, пережившего все ужасы тюрем и зон, продолжает захватывающее повествование о трагической судьбе человека, прошедшего все круги ада на земле. После многих лет, проведенных в неволе, приговоренный к смерти государством и тяжелейшей болезнью, он находит в себе силы не сломаться, разорвать опутавшую его паутину ложных обвинений, предательства и провокаций, восстановить попранную справедливость и встретить настоящую любовь, сотворившую чудо.Все, что автор описывает, он испытал на себе, видел собственными глазами, пропустил через собственное сердце.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.