Записки каннибала - [28]

— Мне очень жаль, — обратился начальник полиции к Лулу, — я знаю как Вам сейчас тяжело, но я обязан задать несколько вопросов, чтобы составить протокол.

Пока полицейский допрашивал Лулу, врач начал осматривать тело Жака. Марк тем временем пытался дозвониться до страховой компании и французского посольства. Все делалось с африканской неторопливостью, но, тем не менее, через час начальник полиции закончил оформлять протокол, а врач вручил Лулу свидетельство о смерти.

В это время мобильник, висевший на ремне полицейского, зазвонил. Страж порядка небрежно взглянул на экран, но когда увидел номер, то его лицо тут же приняло подобострастное выражение. Примерно минуту он разговаривал с кем-то на местном языке, а потом сообщил:

— Приехал сам вождь общины Урвейне и он хочет поговорить с одним из вас. Это очень важно.

— Я пойду, — сказал Марк и в сопровождении врача и начальника полиции скрылся за дверью.

Если не считать Жака, то в комнате остались только Лулу и Оливье.

— Но почему так? — Лулу глядела на тело своего мужа, — почему? Ведь это мой второй брак. Три года назад вышла замуж за таксиста, но он погиб в автомобильной катастрофе всего через месяц после нашей свадьбы. И опять? Ну почему? Может быть, что-то не так со мной?

— Ну, перестань, — отвечал Оливье, — ты уж точно ни в чем не виновата.

— Но ведь это я подбила его поехать на океан!

— Так ты же хотела как лучше, и кто же мог предугадать, что случится такое? Мы же видели, что Жаку с тобой было хорошо! Он помолодел, у него изменилась походка. Ты украсила последние дни его жизни.

Они замолчали. Лулу вытирала слезы и шмыгала носом, а Оливье погрузился в грустные мысли о том, что из-за самовольного отъезда в Джибути, ему, скорее всего, придётся искать новую работу. А много ли в мире работодателей, которым нужны специалисты по рачкам?

Примерно через 10 минут в дверном проеме появился Марк. Вид у него был немного растерянный. Сам он стоял как вкопанный, но его взгляд тем временем бесцельно блуждал по комнате.

— Merde! — наконец выругался он.

— Марк, — приподнял голову Оливье, — что они тебе сказали?

Но Марк не торопился с ответом.

— А вы знаете, что сейчас в Париже идет дождь? — начал он.

— Что??? Какой дождь??? Что ты несешь???

— Просто когда у меня чешется жопа, в Париже обязательно идёт дождь. Примета такая. Вы не знали?

Оливье вскочил со стула:

— Нашел время шутить! Что тебе сказал глава общины?

Глаза Марка перестали бегать:

— Мы попали в глубокую задницу! Я дозвонился в страховую компанию, но там меня обрадовали, тем, что заниматься перевозкой трупа они не будут, так как мы не были застрахованы на территории Джибути. А транспортировка тела во Францию обойдется не менее 10 тысяч евро.

— У меня таких денег нет! — перестала плакать Лулу, — надо связаться с посольством.

— Я им тоже звонил, но сегодня воскресенье и срабатывает только автоответчик. К тому же не факт, что они возьмутся оплатить расходы.

— И что теперь делать? — спросила Лулу.

— Справка о смерти у нас есть, — ответил Марк, — глава общины мне обещал, что за 500 евро его можно похоронить прямо здесь. Но решать надо очень быстро, так как по местным традициям Жак должен быть погребен сегодня еще до захода солнца. В противном случае мы должны увезти тело.

На минуту воцарилось молчание, которое прервал Оливье:

— Я рискую показаться циником, но честно скажу всё, что думаю. Увы, случилось несчастье. Да, Лулу, ты потеряла мужа, а мы руководителя, учителя и друга. Но давайте оставим в стороне эмоции.

Оливье сделал небольшую паузу, затем продолжил:

— В нашей ситуации самое разумное, это похоронить его на местном кладбище. Ведь Жаку уже по большому счету всё равно, но у нас будет масса проблем, если мы начнем возить тело в поисках холодильника. И я уже не говорю о финансовой стороне этого дела.

В очередной раз все замолчали.

— Ну что ж, — упавшим голосом проговорила Лулу, — похоже Оливье прав, денег на перевозку у меня все равно не хватит, и если нет другого выхода, то я согласна похоронить его здесь.

— Но есть еще одно условие, которое поставил мне глава общины, — грустно сказал Марк.

— Что ещё? — с тревогой в голосе спросила Лулу.

— В племени Урвейне покойников принято хоронить в том, в чём они умерли. Исключения не делают никогда и ни для кого. Поэтому Жак должен лежать в гробу в ластах, в маске и с трубкой во рту.

— !!!?

У местного гробовщика был приобретен гроб, сделанный из добротного фигового дерева, и теперь этот ящик скучал в коридоре, ожидая встречи со своим постояльцем. Однако долго томиться ему не пришлось и четверо крепких ребят принесли и положили туда тело Жака. Гроб без костей как газета, без вестей. По местным стандартам ящик был достаточно большой, но Жак там еле-еле уместился. А тут еще эти ласты! Чтобы они влезли в гроб, Жаку пришлось развести ноги в коленях. По иронии судьбы ласты были разного цвета. Одна красная, другая синяя. Почти как французский флаг.

Во дворе мэрии, куда вынесли гроб, собралось две сотни зевак. Не каждый ведь день в деревне хоронят европейцев! Все пытались протиснуться к гробу, чтобы увидеть в нем большого, белого, бородатого человека. Ведь это же так интересно! И всё же завидев французов, толпа несколько потеснилась, чтобы пропустить их к телу профессора.