Записки из тайника - [14]

В июне 1960 года Пеньковский стал членом мандатной комиссии, которая отбирала лучших из числа претендентов для зачисления в Военно-дипломатическую академию, высшее учебное заведение ГРУ. Он был назначен руководителем подготовительного курса, своего рода старшим военным наставником; эту должность обычно занимает генерал. Тем не менее Пеньковскому даже не намекнули, что его могут произвести в генералы.

За спиной у него были десять лет пребывания в одном звании и пять лет учебы в высшем учебном заведении по штабной работе. Это новое унижение нелегко далось Пеньковскому. С его работоспособностью он предпочитал работать «в поле». Наконец он убедил генерала Шумского перевести его на оперативную работу. 15 ноября 1960 года Пеньковский был направлен в специальную группу офицеров ГРУ, работающих в различных советских правительственных учреждениях, напрямую связанных с зарубежными странами. Так Пеньковский оказался в Государственном комитете по науке и технике (ГКНТ)[14]. Этот пост был всего лишь «крышей» и предполагал многочисленные зарубежные поездки.

Опыт работы в разведке Пеньковский обрел, будучи атташе, инструктором, научно-техническим экспертом и т. п. В очередной главе «Записок», посвященной ГРУ, он излагает весьма любопытный взгляд изнутри на советские разведывательные операции в зарубежных странах, а также открывает завесу над мерами по пресечению деятельности иностранцев в СССР. Поскольку писал он эту главу примерно четыре года назад, люди, которых он упоминает, находятся и по сей день на оперативной работе, а цифры, которые он приводит, достаточно точны. Надо четко себе представлять, что из 5200 советских сотрудников в посольствах и консульствах семидесяти двух некоммунистических стран 3000 — кадровые офицеры разведки. По подсчетам Пеньковского примерно такое же количество советских граждан привлекается к работе органов разведки, так что «чистых» дипломатов остается менее двадцати процентов. Так и тянет спросить вместе с Пеньковским: «Куда делись истинные советские дипломаты?»

Сам Пеньковский, конечно, привык к вездесущности советских «разведорганов». И он не мог понять, почему люди на Западе в массе своей не осознают этого. В своих нижеследующих комментариях, которыми изобилуют «Записки», он постоянно предупреждает друзей, что они практически не имеют представления о реальном размахе деятельности советской разведки. Сведения эти часто носят фрагментарный характер, ибо он спешил запечатлеть их на бумаге, пока они не улетучились из памяти, назвать имена людей и обозначить возложенные на них функции. Вся эта масса людей составляет огромный, фантасмагорический аппарат советского шпионажа и диверсий, действующий под прикрытием дипломатии, прессы, туризма, научного обмена и торговли.

Тон этих беглых заметок порой обретает высокопарный и поучительный характер — но это интонация советского военного инструктора, который в определенном смысле обращается к людям своего класса. Вне всяких сомнений, Пеньковский взял на себя двойную миссию: 1) немедленно сообщить Западу информацию о планах советского руководства; 2) с предельным тщанием обрисовать реальный подтекст и снять пелену таинственности с этих планов.

Повествование Пеньковского о деятельности советской разведки особо убедительно еще и потому, что основано оно не на воспоминаниях об уже минувших фактах и событиях, а на сегодняшней реальности, которая ему, сотруднику Центра[15], известна досконально.

Рассказ о ГРУ начинается, скорее всего, с первых месяцев 1961 года. В то время Пеньковский предпринимал первые попытки установить надежный контакт с представителями Запада. Известно, что в конце 1960 года он обратился к американским студентам в Москве с просьбой передать письмо, в котором он предлагал свои услуги Соединенным Штатам. Письмо было доставлено в посольство США, но его сотрудники проявили чрезмерную осторожность и не пошли на контакт с Пеньковским. Подобные предложения нередко поступали американцам с провокационной целью от агентов советской контрразведки. Делалось это в надежде, что американец клюнет, и тогда его можно будет громогласно обвинить в шпионаже, депортировать, а может даже, в пропагандистских целях посадить в тюрьму. Ситуация для таких предложений была отнюдь не благоприятна. Незадолго до этого завершился процесс над Фрэнсисом Гарри Пауэрсом, который широко освещался прессой, и в Москве заметно усилились антиамериканские настроения. И скорее всего, американцы, получившие послание Пеньковского, просто не могли поверить, что столь высокопоставленный советский чиновник намерен открыто выступить против своей системы.

Мотивы действий Пеньковского были совершенно непостижимы для Советов — и таковыми остаются по сей день. Что же касается деятельности ГРУ и мнения Пеньковского на этот счет, то пусть лучше он сам расскажет об этом.

Глава II МИР ГРУ

Материалы по ГРУ я собирал два года. И сейчас в моем распоряжении более пятисот страниц записей и не менее семисот имен офицеров и гражданских лиц, работающих непосредственно в ГРУ или тесно связанных с ним — «сотрудничающих», как там принято говорить.