Записки из сабвея, или Главный Человек моей жизни - [5]
– Всё отлично будет… Я щас! Я мигом!
Петляя, побежал вниз к реке Вороне. Она узенькая в тех краях, а на дне камушки острые. Разделся – и в воду нырнул, чтобы протрезветь. Но не рассчитал. Ободрал ладони о камни. Мелко, блять, даже у русла.
Назад в лагерь по тропинке вверх спешу, подорожника нарвал, к ранам прикладываю, но кровь всё равно сочится.
К командиру вернулся, волосы мокрые, руки в крови. Он прямо позеленел. Я его успокоить пытаюсь:
– Владимир Андреич, не бойтесь, я на свадьбах и не таким пьяным играл! На стул вон сяду, а вы ребятам скажите передо мной встать, чтобы не видно было. И спускайте флаг.Сижу, играю без ошибок, а кровь на белые клавиши капает. Я героем себя представил, как Павка Корчагин, и запел: «Уходили комсомо-о-льцы на гражданскую войну»! Командир бледный весь…
А начальники, что на закрытие приехали, тоже, видать, водочки вмазали – и подпевать стали.
В общем, благополучно мероприятие провели. Как играть закончил, Андреич ко мне подлетает:
– Петя, беги, спрячься где-нибудь! Куда ж тебя… палатки сняли уже! Иди к Вороне, поспи на берегу, мы тебя заберём оттуда.
– Владимир Андреевич, а тройку поставите?
– Поставлю.
И улыбнулся.На третьем этаже приступили к операции – ангиопластике. В артерию, находящуюся рядом с правым яйцом, ввели катетер с баллоном, который, проделав путь до самого сердца, увеличил диаметр забитого холестерином сердечного сосуда. Для того чтобы было видно, какой именно сосуд был заблокирован, использовали контрастное вещество, и я сам мог наблюдать на мониторе продвижение катетера к сердцу. Но смотреть туда не хотелось, страшно было и без этого. Я закрыл глаза и молился. Иногда меня отвлекал от молитвы медбрат, помогавший хирургу, говоря:
– You\'re doing good!
Я не знал тогда, что же я так «хорошо делаю», лишь через сутки спросил об этом у начальника, который пришёл меня навестить. Он объяснил, что во время операции могла быть повреждена внутренняя стенка артерии, а это привело бы ко всяким осложнениям и, возможно, к смерти.
Через полтора часа меня перевели в отделение интенсивной терапии. Подключили к разным аппаратам. Они демонстрировали цветные графики и издавали звуки, не дававшие мне заснуть. Да и какой там сон! Восемь часов я должен был находиться в горизонтальном положении. Шевелить ногами мне запретили во избежание кровотечения из использованной при ангиопластике артерии.
Рядом с койкой стояла медсестра и следила за мной. При малейшем движении она хватала меня за лодыжки и говорила: «Не двигайте ногами!» Но, похоже, я выходил из этой трудной ситуации. Да и не самым тяжёлым больным я там был. В соседней палате умер пациент, кто это был, я увидеть не мог, а вот рыдания молодой женщины слышал. С ней ещё сын был, лет двенадцати. Через открытую дверь я наблюдал, как она обняла его и горько плакала. Интересно, осознал ли мальчик, что произошло с его дедом или бабушкой?..
В мордовской деревне
Моя бабушка умерла, когда мне было десять лет. Тем летом 1960 года родители, чтобы уберечь от стресса, отправили меня на родину отца, в Пензенскую область, в мордовскую деревню. Местные говорили друг с другом на мордовском, а со мной – по-русски, правда, с акцентом. Там я познакомился с тёткой и её дочерью Машей, моей двоюродной сестрой. Маша была намного старше меня и работала в местной школе учительницей биологии.
Я с тёткой стал по утрам ходить в церковь. Мне как октябрёнку возбранялось увлекаться подобными делами. Но запретный плод всегда сладок, тем более что в церкви всё было таким таинственным и красивым…
Мой интерес к Богу не очень-то нравился сестре Маше – она была убеждённой атеисткой. Дабы поубавить мой религиозный пыл, она решила подарить мне книгу Емельяна Ярославского «Как рождаются, живут и умирают боги и богини», где автор пытался опорочить все мировые религии, взяв за основу марксистско-ленинское учение. Но я читал этот опус запоем, отметая «научные» разоблачения Емельяна и всё больше узнавая о древних богах – особенно нравились мне древнеримские и древнегреческие боги.
Книжку эту я зачитал до дыр, не обращая внимания на дурацкую коммунистическую пропаганду, и свято верил, что боги должны быть всегда, только со временем приходят новые, более могущественные и правильные. Так что эффект от прочтения книжки получился обратный.
Однажды Маша, застав меня в шалаше на задах за чтением книжки, неожиданно сказала:
– А знаешь, Петя, у мордвы давным-давно были свои боги, а не Иисус, как сейчас…
– Правда? Расскажи!
– Мордва верила в главного бога, которому подчинён видимый и невидимый мир. Зовут его Шкай. Он… ну как Зевс у древних греков. Бог этот не имеет начала, не будет иметь и конца. Шкай невидим. Никто не может узреть его, не только простые люди, но даже боги, которых он создал и которые ежеминутно служат ему. Он живёт над небом, а как живёт – никто не ведает, но управляет он всем: планетами, людьми, животными, насекомыми и растениями… Он создал Шайтана, повелителя тёмных сил. Шкай позволил Шайтану сотворить духов зла, которые живут в лесных болотинах и глубоких омутах. Как только человек совершит плохой поступок, Шкай дозволяет тёмным духам покарать его за это, но если грешник начнёт молиться верховному богу и просить об избавлении от наказания, Шкай запрещает злым силам преследовать его, и слуги Шайтана возвращаются в свои обиталища. Но нужно не только молиться, но и жертвы Шкаю приносить…
![Сорок лет Чанчжоэ](/storage/book-covers/ec/ec82f7d3f981c8b9bfa129f7af53c160869f0eb7.jpg)
B маленьком старинном русском городке Чанчжоэ случилось событие сверхъестественное – безмолвное нашествие миллионов кур. И были жертвы... Всю неделю после нашествия город будоражило и трясло, как в лихорадке... Диковинные и нелепые события, происходящие в русской провинции, беспомощные поступки героев, наделенных куриной слепотой к себе и ближнему, их стремление выкарабкаться из душных мирков – все символично.
![Странствие слона](/storage/book-covers/b9/b9ce32180bffd32efb659b26b11bb08ae2dc2eaf.jpg)
«Странствие слона» — предпоследняя книга Жозе Сарамаго, великого португальского писателя и лауреата Нобелевской премии по литературе, ушедшего из жизни в 2010 году. В этом романе король Португалии Жуан III Благочестивый преподносит эрцгерцогу Максимилиану, будущему императору Священной Римской империи, необычный свадебный подарок — слона по кличке Соломон. И вот со своим погоншиком Субхро слон отправляется в странствие по всей раздираемой религиозными войнами Европе, претерпевая в дороге массу приключений.
![Canto](/storage/book-covers/03/038dc7b28728db6b648d715070a5328472016d47.jpg)
«Canto» (1963) — «культовый антироман» Пауля Низона (р. 1929), автора, которого критики называют величайшим из всех, ныне пишущих на немецком языке. Это лирический роман-монолог, в котором образы, навеянные впечатлениями от Италии, «рифмуются», причудливо переплетаются, создавая сложный словесно-музыкальный рисунок, многоголосый мир, полный противоречий и гармонии.
![Выжить с волками](/storage/book-covers/87/870d674e26f9806fbc89fcabf99c16c9a1cbdf49.jpg)
1941 год. Родители девочки Миши, скрывавшиеся в Бельгии, депортированы. Ребенок решает бежать на восток и найти их. Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных…Эта история Маугли времен Второй мировой войны поражает воображение и трогает сердце.
![За что мы любим женщин (сборник)](/storage/book-covers/96/96f39899a953c6a55f896a672cc3aa03629027f3.jpg)
Мирча Кэртэреску (р. 1956 г.) — настоящая звезда современной европейской литературы. Многотомная сага «Ослепительный» (Orbitor, 1996–2007) принесла ему репутацию «румынского Маркеса», а его стиль многие критики стали называть «балканским барокко». Однако по-настоящему широкий читательский успех пришел к Кэртэреску вместе с выходом сборника его любовной прозы «За что мы любим женщин» — только в Румынии книга разошлась рекордным для страны тиражом в 150 000 экземпляров. Необыкновенное сочетание утонченного эротизма, по-набоковски изысканного чувства формы и яркого национального колорита сделали Кэртэреску самым читаемым румынским писателем последнего десятилетия.
![Статьи из журнала «Медведь»](/storage/book-covers/75/750ae2057975885d9c4da1eaddbf1ce4c365c7a5.jpg)
Публицистические, критические статьи, интервью и лирический рассказ опубликованы в мужском журнале для чтения «Медведь» в 2009–2010 гг.