Записки империалиста - [31]

Так же император стал Верховным главнокомандующим, и главой доселе невиданного органа, который именовался — Государственный комитет обороны (ГКО), куда вошли главы министерств, Военного, Морского, Внутренних дел, финансов, глава жандармов, великие князья Константин, Николай и Михаил Николаевичи. Товарищем председателя ГКО, то есть императора, стал граф Алексе́й Фёдорович Орло́в. Решения ГКО были обязательными для всех подданных, организаций и органов власти. Помимо этого империя разбивалась на ряд округов, которые включали в себя несколько губерний, генерал-губернаторства, в округах вводились посты полномочных представителей императора. Таким образом, я стал самодержавным диктатором. На всякий пожарный случай в столицах, больших городах, Польше, Финляндии в полную боевую готовность были приведены войска, полиция, жандармы. Но, после опубликования указа было тихо. Чинуши если буду гадить, то втихаря и своими методами. Всякие бумагомарательные борцы за вашу и нашу свободу кишкой тонки, чтоб выступить по серьёзному. Гвардия была занята проводами первой и сборами второй волны в Крым.

Далее следовали уже приказы по армии и флоту. В итоге вышло так, получились армии, Северная, это Питер, Финляндия, Прибалтика, командующий Ридигер, и мой заместитель как верховного, ему рокировку войсками проводить. Западная армия, это Польша и западные губернии, там оставался Паскевич, Южная, от Дуная и до реки Буга, здесь не менялся Горчаков. Крымская армия, от Буга до Перекопа, сам Крым, берега Азовского моря и Черного до Геленджика, здесь хозяином уже стал Барятинский, только он ещё не доехал до хозяйства, Кавказская армия, это Кавказский и Закавказский край, командующий и наместник Муравьёв. На Белом море создан объединённый армейско-флотский Беломорский отряд, командующий военный губернатор Хрущов. Черноморский флот уходил под командование Крымской армии. Командующим всеми силами в Севастополе был назначен Нахимов, и он получил ещё должность зама Барятинского. Отдельным приказом формировалась Азовская флотилия, командующий Новосильский, она была в прямом подчинении у командующего Крымской армии. Все гражданские власти губерний, где располагались армии или были близко к зоне боевых действий напрямую подчинялись их командующим. Больше всех получил, конечно, Барятинский, уже обобранные войной Таврическую, Херсонскую, Екатеринославскую губернии. И теперь ещё Киевскую, Полтавскую, Харьковскую, Курскую, Воронежскую, Орловскую, Черниговскую, земли войска Донского, войска Черноморского.

Ещё в полный рост бурлили страсти по указу о введении военного положения. Как Россия вновь всколыхнулась.

Восьмого марта вышел манифест-воззвание, «Отечество в опасности!» Смысл его был прост. Россия вновь подверглась нападению объединенной Европы, за то, что отстаивала свои интересы, и вновь защищала православных и остальных христиан от жестокостей и угнетения со стороны Османской Турции. И теперь Россия снова должна сражаться с вражеской коалицией за свою свободу, независимость, веру и величие. Крымская война в манифесте сравнивалась с Отечественной войной. Наполеон III-й тут пришёлся очень кстати. Звучал призыв отбросить пораженческие настроения, и опять объединить усилия всей страны, всех её народов, и во главе с государем-императором, начать сражаться за Отечество с новой силой, поскольку вопрос стоит о сохранении Россией своей независимости, а не о просто войне. Говорилось в манифесте, что кроме врагов внешних, явных, есть враги и внутри России. Которые своим действиями противодействуют успешному ведению войны за сохранение независимого Отечества, веры. И с ними, как и с врагами явными, будет вестись война без милости и пощады. Указывалось, что каждый верноподданный государю — императору, верный сын России должен делать всё в своих силах, чтоб в этой тяжёлой войне можно было добиться успеха. И отстоять независимость, веру, и величие России, как это всегда делали их предки далекие и близкие испокон веков. Заканчивался манифест так: «Всё для войны — всё для победы!», «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!», «Мы Россия, с нами Бог!» По заголовку и по лозунгам в конце манифеста был, конечно, почти плагиат. Я это стырил у большевиков, а они в свою очередь у Великой Французской революции, остальное у славного советского, в моем варианте попаданца будущего. Хотя может его и не будет. Но, мысли всё равно верны на все сто. А по Россию и Бога, взял и переделал, великого Суворова. Вот такая получилась связь времён.

Манифест своим эффектом объёмного взрыва информационно перекрыл собой указ о военном положении и Государственном Комитете Обороны. На, что впрочем, и был мой расчёт. Метода Штирлица, запоминается последняя сказанная фраза.

От рванувшего бомбой манифеста по России, пошла волна удивления. Все кто был сведущ в её истории бросились искать нечто подобное в ней. Ой, как не часто власть, прямо призывает к единению высокородных князей и крепостных мужиков, и обращается с призывом к стране помочь себе. Такое было только в дни нашествия Наполеона, в Смуту. Мне потом говорили что, многие, когда прочитали манифест, не то, что перекрестились, прослезились. В том, числе и Михаил Петрович Погодин.